77 бантиков на одной голове
Шрифт:
— А нельзя было выбрать дорогу поудобнее?
— Можно, но как это сделать, если весь проспект зарос сорняком. Везде бурьян волю почувствовал! Вон Ива — что надумала! — расползлась, словно мочалка. Траве свет загородила. Ох-хо-хо, сколько работы! — вздыхала Кикирилла, и вдруг обо что-то споткнулась.
На траве, укрывшись листом подорожника, спал Бобер. Обиженный прерванным сном он, что-то пробурчал, вытер платочком свои торчащие зубы и уполз под валежник. Кикирилла не получив ответа на свое приветствие, проводила его недовольным взглядом.
Кое-как, отцепившись от липкого растения, Элис
— Чащобы-трущобы, — отрекомендовала Кикирилла, разводя руками в стороны. Давно я здесь не была. Тишь, гладь, грязь — медвежья благодать! Королевство Желми. Желми! — крикнула Кикирилла.
Взъерошенный куст зашевелился, зашуршал и, раскинув ветки, пропустил Желтого Медведя.
— Здравствуйте, гости дорогие, — поприветствовал Желми девочек, еле сдерживая зевоту. — Добро пожаловать! Спасибо, что навестили. Гостинцев не забыли?
— Глаза открой, — посоветовала Кикирилла.
— А зачем глаза? В нашем деле главное нос. Чую гостинцы, но какие? Подожди, подожди, сейчас я сам отгадаю, — стал смешно морщить нос Желми. Апельсины!
Девочки переглянулись, они о гостинцах даже и не подумали. Кикирилла решила схитрить.
— Чем занимаешься? — спросила она.
— Думаю.
— И о чем?
— О еде, конечно же! О чем ещё можно думать? — удивился Желми. — Я о ней, родимой, днем и ночью думаю. Даже устаю иногда. Сейчас так крепко задумался, что уснул. А вы ничего не забыли? Ну, например, дать мне халвы…
— Извини, Желми, мы без гостинцев.
Тут куст опять зашуршал, и из-за листвы высунулась заспанная мордочка Черзи.
— Пришли проведать больного? Подстреленного? Вы, наверное, уже поинтересовались как его здоровье? Гостинцев принесли. У нас уже целая куча, Бобер только что приходил, принес рыбки в шоколаде. Кедр приходил, вернее мы с Кедром пришли, а теперь я остался, а Кедр с Тополихой ушли. Тополиха так хотелось побывать на своей Родине — Царстве Тополей, что Кедр вызвался её проводить. И, кажется, он сделал это с удовольствием. Его кочка чуть из дупла не выпала когда увидела Тополиху. Да что я говорю, — выпала. Кочка так разволновалась, что даже Кедр с трудом с ней справился. Пришлось даже рукой придерживать грудь, а то того и гляди норовит выскочить. Это Кочка подсказала Кедру, что Тополиха та самая — маленькое деревцо из его детства. Они вспомнили друга-друга, а про нас забыли. Теперь где-то гуляют по тайге.
Элис с Кикириллой смущенно переглянулись.
— Значит Кедр нам не помощник? — вяло протянула Кикирилла. — Кто нам теперь поможет?
— Я помогу, — хором ответили Желми с Черзи.
— Замечательно!!! — воскликнула Кикирилла. Повернувшись к Элис, она возбужденно произнесла. — Ну вот, а ты боялась, что не найдем никого.
Элис опешила, потому что она не помнила когда она боялась.
Черзи заползал по траве.
— Вот только шляпу свою найду.
— Давай пошустрее, — поторапливал его Желми. Он одернул полы своего желтого пиджака.
— К братьям в зверинец.
— Что-о-о?! — Желми словно споткнувшись о какое-то невидимое препятствие, в ужасе раскрыл рот. Глаза его моментально остекленевшие уставились на девочек, словно они были не из плоти, а туманно-призрачные привидениями.
Желми часто-часто дыша, выпрямился, очумело повертел головой. Ударившись взглядом о Черзи, он рухнул на землю, словно подрезанный острой косой.
— Вы меня убили! — застонал он и схватился за правое плечо.
Черзи заполз за Желми, словно за оборонительное сооружение. Бросая косые взгляды, он судорожно хватал воздух, и боялся вымолвить слово.
— Ну, чего вы? — сказала Кикирилла и сделала к ним шаг.
Желми с Черзи, словно ошпаренные, шарахнулись назад, видимо предпочитая оставаться от девочек на приличном расстоянии. Оценив ситуацию, Кикирилла пытаясь сгладить возбуждение друзей, доверительно поведала.
— Там Ромашка, золотой корень.
Уши Черзи напряглись, он приподнял голову и, вслушиваясь в собственные воспоминания, дрожащим голосом произнес:
— Я её видел там, на подоконнике.
— Ну да! — обрадовавшись, воскликнула Элис, — я её тоже там видела.
Желми уставившись на Зайца, потребовал разъяснений. Выслушав его, Желми протянул:
— Ясно. Но я не пойду. Извини Кикирилла, но я ещё не согрелся после вонючих клеток этих… — Желми даже боялся вслух произнести имя ужасных братьев. — Может Черзи согласится?
По энергичным движениям головы девочки поняли, что Черзи никуда с ними не пойдет. Элис даже забеспокоилась за состояние шеи Зайца. Он так старательно ей крутил, что со стороны могло показаться, что голова вот-вот оторвется, или шея перекрутится и сломается, треснет пополам.
— Не хочет, — проследив за Черзи сделал вывод Желми, — и я с ним согласен. Можете взять мои гостинцы, для хорошего дела ничего не жалко. А меня простите. У меня шок, я трясусь не хуже Зайца. Можете мне поверить.
— А что делать? — насупилась Кикирилла.
— Может ещё кто-нибудь согласится, — предположила Элис.
— Кедра ломайте, хотя навряд ли. Он сейчас от Тополихи ни на шаг. Может, Чертополох с Крапивой пойдут? Они здесь были, сорились, Крапива собиралась в парикмахерскую, приехал красавец, ну помнишь, директор кафе, — обратился Желми к девочкам. — Так Крапива хочет выглядеть подобающим образом перед ним, не хуже Ядигиды. Чертополох ругается, м-м-м, — Желми прикрыл глаза, словно пытаясь скрыть значение этих самых слов, — в жизни не видел столь разгневанного Чертополоха. Перессорились, дух захватывает. Даже забыли, что мне принесли. Так и ушли не вспомнив.
— А в какой они парикмахерской? — охватило Элис любопытство.
— У Бобра, наверное, — пожал плечами Желми. Голова его от воспоминаний разболелась. Боль постепенно превратила её в огненный, полыхающий шар. Обхватив руками голову, наполненную сгустком воспоминаний, Желми тихо застонал.
— Может, в следующий раз зайдем, — предложила Кикирилла. Она грустно покачала головой, и стала подталкивать Элис в сторону леса. Элис растерянно отступая, печально вздохнула и тыча пальцем в сторону Ели тихо произнесла.