8 декабря 1980 года: День, когда погиб Джон Леннон
Шрифт:
Чепмена обвинили в убийстве второй степени, как и всех подсудимых в штате Нью-Йорк, поскольку убийство первой степени означает смертный приговор. Помощник окружного прокурора Ким Хогриф сказал суду, что он «совершил преднамеренное и спланированное убийство Джона Леннона». Услышав эти слова, Чепмен повесил голову.
Назначенный судом адвокат Герберт Олдерберг заявил, что Марк слышал голоса и убежден, что его действия направлял сатана. Таким образом, его клиент «не до конца осознавал, что происходит», должен быть признан невменяемым и направлен на лечение.
В Англии
— Добрый вечер, с вами Роджер Гримсби, — приветствовал он зрителей в начале шестичасовых новостей. — Марк Дэвид Чепмен, двадцать пять лет, бывший охранник, ныне безработный, обвиняется в убийстве.
Показывают кадры, снятые за последние сутки: перепуганного очевидца перед Дакотой.
— В кого стреляли? — спрашивают у женщины.
— В Джона Леннона.
Видно, как в больницу Рузвельта бежит продюсер Леннона Джек Дуглас. Доносятся его слова: «Передайте, что я здесь. Он же тогда только-только от меня ушел».
На CBS ведущий Чарльз Осгуд рассказал согражданам, как мир был потрясен нападением, и как тяжело люди всей планеты переживают утрату:
— Вчера в Нью-Йорке был застрелен Джон Леннон во дворе собственного дома… Убийца не был лично с ним знаком. Все произошло так внезапно, так беспричинно, что у него просто не было времени убежать, спрятаться… Весь мир оплакивает Джона Леннона, будто он был вождем человечества, королем или президентам. Хотя нет, смерть королей и президентов редко вызывает такую скорбь.
Сводная сестра Джона Джулия Берд не смотрела телевизор: ей было невыносимо видеть взволнованных свидетелей, политиков, бесстрастно несущих юридический бред, фотографии счастливого Джона с семьей. Но знать подробности ей хотелось. Но ведь есть газеты, они позволяют контролировать поток информации. На самых тяжелых местах можно или перелистнуть страницу, или подождать, пока успокоятся нервы.
В «ЭЙР Студиос» в Лондоне Пол Маккартни и Джордж Мартин в прямом смысле рыдали друг у друга в объятиях. Хотя Пол делал вялые попытки записывать музыку, большую часть времени они, как на поминках, вспоминали истории из жизни убитого друга.
На выходе из студии Пола уже поджидали репортеры. Маккартни физически устал от слез, но те упорно не высыхали. Жуя жвачку, он в пол уха слушал град вопросов.
— Я был просто потрясен, — раз в пятидесятый за день он описал свою реакцию. — Кошмарные вести.
Он заявил, что пришел на студию, потому что «не хотел сидеть дома».
— Почему? — спросили его.
— Настроения не было.
Репортер поинтересовался, когда Пол узнал об убийстве.
— С утра.
— С раннего утра?
— Да.
Б таких обстоятельствах неудивительно, что самая адекватная мысль, какую мог озвучить Пол, выглядела так:
— Хреново, да?
Он залез в лимузин, думая не о своей фразе, а о Джоне. И лишь когда по всему миру прогремели кадры, где он бурчит «хреново», до него дошло, как неудачно выбрано слово.
Пускай Пол навещал Джона в Дакоте, и они обсуждали возможность концерта «Битлз» в Центральном парке — публика ничего об этом не знала, и считала их врагами. Когда Пол вышел из студии, создалось впечатление, будто он с утра встал, узнал о смерти Леннона и спокойно поехал на работу. Фраза «не хотел сидеть дома» напомнила о пресс-конференции «Битлз», где Пол глумился, произнося исключительно трюизмы.
Жевание жвачки восприняли как равнодушие.
«Хреново, да?» — показалась издевкой над журналистами, ждущими прочувствованных речей.
То, что их коллегам уже досталась щедрая порция добрых слов о Джоне, ничего не значило. Во всех новостях, от Гонконга до Типперэри, звучало и цитировалось его «хреново». Хорошо, что он успел переговорить с Йоко; хотя бы семья Джона знала, что он чувствует. Но превратное мнение общественности о нем Пола не радовало. Впоследствии он приложил усилия, чтобы объяснить ход своих мыслей, упирая на то, что с уважением относился к Джону.
Но вечером 9 декабря Пол отказался давать дальнейшие интервью. Вместе с детьми он сидел перед телевизором, смотрел новости, и слезы бежали у него по лицу.
Перед Дакотой из лимузина вылез Джулиан Леннон. После отъезда Ринго к зданию стянули охрану, и фанаты уже не распускали руки. По дороге наверх подросток не сказал ни слова.
— Это кто? — раздался голос из толпы.
— Джулиан.
Когда он снова показался на улице, все вопросы стали излишни. Фанаты скандировали его имя, размахивая фотографиями отца, от которого он унаследовал внешность, музыкальный талант, и те же эмоциональные проблемы.
Вторую ночь подряд Брюс Спрингстин и «И Стрит Бэнд» выходили на сцену в Филадельфии. По этому поводу в группе вышел спор. Гитарист «Майами-Стив» Ван Зандт требовал в память Леннона отменить концерт. Брюс настаивал, что шоу должно продолжаться. Почему, он объяснил собравшейся аудитории:
— Это жестокий мир, нам регулярно приходится выносить такие вещи, которые вынести невозможно. Играть и петь нам сегодня непросто, но больше мы ничего поделать не можем.
Как и «Битлз», Спрингстин верил, что его группа несет ответственность перед фанатами, отстоявшими очередь за билетами, перекроившими все планы, чтобы попасть на концерт. Оставить их ни с чем он не может. Первым делом прозвучала лихорадочная версия его самой популярной песни «Born to Run», а в завершение концерта он исполнил собственную интерпретацию «Twist and Shout».
Чепмена отправили в психиатрическую лечебницу в Беллвью на месячное обследование. Первую ночь Марк провел один в четырехместной палате с зарешеченными окнами. Он выполнял все указания медработников.
— Это не беснующийся псих, — сказал представитель лечебницы газете «Нью-Йорк Пост». — За ночь ничего не случилось. Все выглядит более, чем нормально.
Тем не менее, каждые пятнадцать минут в окошко на массивной двери заглядывал охранник. С учетом истории Чепмена власти решили, что на случай суицида необходим круглосуточный надзор.