891 день в пехоте
Шрифт:
В 1943 г. Александр Каменский был принят в члены ВКП(б). Коммунистам-фронтовикам он посвящает свое стихотворение.
Партбилет
В стихотворениях нашего дивизионного поэта отразилась боевая поступь нашей дивизии, ее успехи, переживания и думы простых советских людей, одетых волею войны в солдатские шинели. И солдатская дружба, не знающая национальных барьеров. Армия была сильна нерушимой дружбой народов, общая беда делала ее еще крепче.
Трогательные стихи посвящает поэт воину-узбеку.
Песня о бойце Хамедове
Всем солдатам дивизии были понятны и дороги частушки, написанные Александром Каменским. Это жизненные зарисовки, сохранившие нам имена смелых и отважных однополчан.
Пропоем, друзья, частушкиПод баян наш полковой,Как стреляют наши пушки,Как ведем с врагами бой.Как ни днем, ни ночью гадамМы покоя не даем,Бьем гранатой и снарядом,Миной, пулею, штыком!Бей, гвардеец, подлых фрицев,Смерть разбойникам неси!Бей, как бьет их Бурдовицын,Как товарищ Мурасий!Стихотворения Александра Каменского написаны в боевой обстановке, на коротком привале, где не было ни времени, ни условий поработать над строкой, сделать ее более выразительной и совершенной. Но нам они дороги именно тем, что рождены в окопе, в грозное военное время.
Александр Каменский посвящал свои стихотворения и тем, кто ковал нашу победу в цехах заводов, на колхозных полях. В стихотворениях «Подруга», «Письмо к матери» он воспевал женский труд, любовь материнскую. Он писал:
Иди вперед, на славный подвиг ратный,За Родину, за весь родимый кров…Товарищ мой, когда придем обратно,Мы встретим благодарность и любовь.Музей 61-й гвардейской СКСД в городе Славянске. Анцелиович Л.С. 1983 г.
Нам дороги стихотворения нашего однополчанина, Александра Владимировича Каменского. Именно поэтому этот сборник начинается стихотворением А. Каменского «Тропою памяти».
Моя спутница жизни
56 лет моей семейной жизни прошли с моей женой Аней, Анной Исааковной. Это были счастливые годы. А ведь все начиналось 76 лет назад, когда она вошла в наш класс – во второй класс 5-й средней школы г. Минска.
Она мне и тогда, в школе, нравилась – и внешностью, и своим поведением, и отношением к нам, своим соученикам, к учебе – она была отличницей, комсоргом школы.
Так мы учились в одном классе 8 лет, в 1940 г. закончили школу. Почти все мы поступили в высшие учебные заведения: Аня – в БГУ на истфак, двое – на юрфак, я и еще трое наших ребят – в политехнический институт, три девушки – в медицинский институт.
Но мне долго учиться не пришлось – в октябре 1940 г. меня призвали в армию. Из моих школьных друзей в одну часть со мной попал только один – Григорий Флейшер. До начала войны мы имели сведения о наших школьных друзьях, а когда началась война… Первое время даже не знали, где наши родители, остались ли они в оккупированном Минске или успели эвакуироваться. Лишь поздней осенью 1941 г. я узнал, что мои родители находятся в Томске, отец и мать работают на дрожжевом заводе, а сестра пропала без вести.
Аня Лифшиц 15 июля 1940 г., г. Минск.
Лев Анцелиович
А об Ане, о ее судьбе я узнал в сентябре 1945 г. при очень интересных обстоятельствах. В июле 1945 г. наша дивизия совершала марш по странам Европы, в освобождении которых мы участвовали. В один из дней я ехал верхом на лошади рядом с командиром нашей санитарной роты капитаном медслужбы Полантом Яковом Семеновичем. На фронте мы с ним дружили. Зашел разговор о предстоящих отпусках, и я спросил Якова, где он будет проводить свой первый послевоенный отпуск.
Он ответил: – Я поеду в город Стародуб, меня там ждет невеста. Я сказал ему, что у нас в классе была девушка, которая каждый год во время каникул ездила в Стародуб.
Яков спросил: – А как ее звали? Я ответил: – Нина Каган. И он воскликнул: – Так это и есть моя невеста! Полетели письма (мое и его) в Стародуб, Нина написала в Минск Асе Сегальчик (ныне Штейнман), Ася написала Ане, что Лева (т. е. я) нашелся, что в сентябре я буду в отпуске в Москве (там тогда жили мои родители), она и сообщила Ане их адрес. В Москве в конце отпуска Аня нашла меня.
А как Аня оказалась в Москве? В июне 1941 г. она с матерью бежала из горящего Минска и оказалась в Сызрани. В апреле 1942 г., когда ей не было еще и 19 лет, через горком комсомола, по ее добровольному заявлению, она была призвана в армию. Службу она проходила в частях ВНОС (воздушное наблюдение, оповещение и связь), участвовала в противовоздушной обороне Самары (тогда Куйбышев), Харькова и города Черновцы, дослужилась до сержанта, комсорга роты.
Она пережила тяжелый период обучения «курса молодого бойца», испытала все тяготы военной службы – оборудование боевых позиций, жизнь в землянках на так называемых «точках» (в конце войны в зоне, где действовали бандеровцы), ночные дежурства в долгие зимние холодные ночи. А ведь на «точках» находилось только пять девушек с тяжелыми карабинами – вот и вся их защита! На их нежных девичьих ногах были тяжелые кирзовые сапоги. В этой обуви они прошла свой тяжкий боевой путь – от Волги до города Черновцы.
В 1975 г., к 8 Марта, в газете «Комсомольская правда» было опубликовано письмо-обращение Ани к однополчанам «В атаку мы не ходили». После опубликования этого обращения мы получили около двухсот писем от ее однополчан, было много телефонных звонков. А 9 мая 1975 г. по случаю 30-летия Победы состоялась первая встреча 22-го отдельного батальона ВНОС в городе Черновцы. Аню встречали как инициатора и организатора встречи, как большого друга, которого все уважают и любят.