9-й день недели

Дальний

– В смысле? Жень, что значит «всё, что мог»?

– А то и значит.
– Весело ответили на другом конце провода. – Прочтёшь заключение.

– Блин. – Марченко сжал кулак до хруста костяшек. – Хочешь сказать, что пули выпущены из разного оружия? Впрочем, я идиот. Мог бы сам…

– Сань, самокритика – это хорошо. Особенно в устах человека, который всегда прав. Только я не говорил того, что ты сказал выше про результат.

– Так там совпадение?

– Да. Во всяком случае, если я ошибся, значит мне надо идти учиться

заново.

– Йес! – Полицейский не смог сдержать рвущееся ликование. – Сейчас приеду.

– С тебя поляна, Марченко.

– А разве криминалисты употребляют? Я слышал, вы – пример здорового образа жизни.

– Так и есть. Но негоже следаку пить в одиночестве, верно? Ха-ха-ха.

Через два часа Марченко постучал в кабинет начальника следственного отдела.

– Адвар Айдарович, у меня есть доказательства того, что в доме Лазаревского хранится оружие, из которого убит Лапин.

– Какие доказательства?

Марченко положил перед ним папку.

– Результаты экспертизы пули. Колганов в гостях у Лазаревского стрелял по мишеням. Из разного оружия, в том числе винтовки. Как раз эта пуля и прошла проверку. Результат однозначный: совпадение.

Пока Валеев размышлял, сохраняя непроницаемое лицо, взволнованный Марченко прислушивался к собственному сердцебиению.

– А откуда пуля? – В глазах начальника следственного отдела появился нездоровый блеск. – Колганов преподнёс её на блюдечке с голубой каёмочкой?

У Марченко засосало под ложечкой.

– Нет, товарищ полковник. Пуля лежала в подарочной коробочке.

Валеев несколько секунд вглядывался в лицо подчинённого, пытаясь обнаружить видимые признаки слабоумия.

– Ты чё, серьёзно?

Марченко набрал полные лёгкие воздуха. Ладони предательски вспотели.

– Да. – Он старался говорить как можно непринуждённее. – Я попросил Колганова взять образец.

Адвар Айдарович вскочил из-за стола и ударил обеими руками по столешнице.

– Он идиот?! – Красноречивый жест у виска. – Он чё, не понимает, что подставляет шефа?!

Марченко не оставалось ничего иного, как пожать плечами.

– Скажем так: он на нашей стороне.

По крайней мере, в это очень хочется верить.

– Так понимаю, это сравнение пули, отданной тебе Колгановым и пули, выпущенной в Лапина? – Валеев лихорадочно утюжил взглядом материалы экспертизы. – Я ничего не пропускаю?

Марченко почувствовал, что шефский лёд тронулся. Или, хотя бы, подтопился.

– Так точно, товарищ полковник.

– Слушай, Марченко. – Валеев захлопнул папку и отодвинул. – Ты же понимаешь, что именно происходит? Или не понимаешь?

Тот поёжился под суровым взглядом человека, прошедшего огонь и воду, и горячие точки.

– Товарищ…

– Сань, я тебя прекрасно понимаю. Ты берёшься за дело Лапина и тебя сбивает грузовик. Расследование виснет, а тебя

крошит ненависть. Но пойми, месть – не лучший советчик. Собери доказательства. Просто собери доказательства, и я обещаю, что приложу все усилия для того, чтобы забрать материал из архива. Лапина не вернуть, как и целостность твоих рёбер. Но нужны основания, а пока их нет.

Марченко отчётливо осознавал, что настал момент «сейчас или никогда».

– Товарищ полковник, я всё прекрасно понимаю. Но речь не о Лапине, а о том, что происходит сейчас. Мы упускаем время. Чем быстрее будет проведён обыск у Лазаревского, тем…

– Ладно! – Резко перебил его Валеев. – Допустим, всё обстоит именно так, как ты говоришь. А с чего ты взял, что винтовка до сих пор в доме? Или что она не надёжно спрятана? Или, в конце концов, не уничтожена?

На самом деле его собеседник сам себе задавал эти вопросы миллион раз.

– Товарищ полковник, у нас только один способ узнать.

Их взгляды надолго встретились. Оба прекрасно друг друга понимают.

– Ты представляешь, сколько будет говна?

– Представ…

– Ни хрена ты не представляешь! – Валеев сел и, несмотря на всё ещё резкий тон, уже сбавлял обороты. – Обыск в доме руководителя штаба кандидата в президенты? Такого сроду не было. Все решат, что это прямое давление на Иванова.

Именно так все и подумают. Как бы не обстоит дело.

– А мы всего лишь выполняем свою работу. – Марченко в глубине души стало обидно за то, что вынужден оправдываться и говорить очевидное. – Даже если это кому-то не нравится.

Некоторое время оба хмуро молчали. Наконец Валеев, по старшинству, заговорил первым:

– Сань, я не уполномочен принимать подобные решения. Да и не хочу оказаться в центре скандала.

– У вас на руках… - Не выдержал Марченко.

– Ладно! – Валеев раздражённо поднял правую руку, призывая к тишине.
– Сделаю всё, что в моих силах. Посмотрим, найдётся ли желающий стать козлом отпущения. Поэтому «добро» на это – уровня минимум замминистра. И то по результатам спецсовещания.

Марченко оказался на гребне волны надежды.

– Спасибо, товарищ полковник!

– Иди уже отсюда.

Когда за следователем закрылась дверь, Валеев поймал себя на мысли о том, что больше всего хочет, чтобы эта папка растворилась в воздухе. Бесследно.

Глава 64

– Доброе утро, Егор Анатольевич.

Валентина Кузьминична к Колганову всегда обращается на «вы». Неизменным холодно-вежливым тоном. Сие немного напрягает. Поздоровавшись в ответ и пройдя в кабинет, Колганов впервые осознал, что именно эта дистанция между ними и является причиной того, что ему хочется свалить из редакции. И, наоборот, когда у секретаря выходной, Колганов вполне себе работает комфортно. Может, уволить её? С Бергером она ладила, а со мной…