9-й вал
Шрифт:
На задания в отряде выходит ударная группа, иногда полным составом, иногда не вся, по ситуации.
В холле уже во всю кипела жизнь: ударный отряд вооружался, некоторые ожидали моего решения по вопросу, нужны ли они сегодня или могут с чистой совестью идти спать. Антуан уже стоял в дверях.
– Докладывай, – бросил я, заходя.
– Банда вооруженных грабителей в городе, – равнодушно сообщил часовой.
Действительно, подумаешь, эка невидаль!? С такой же интонацией можно рассуждать о погоде или цене на картошку в прошлом сезоне!
Ну вот, поймал себя на мысли, что опять злюсь на Антуана без особой причины: ну бесстрастный, ну нечувствительный, не казнить же за это… Впрочем, времени рассуждать сейчас нет.
В холл стягивался народ, а я тем временем прикидывал, кто нужен сегодня для операции.
Основной состав ударной группы, а из остальных: Лиана, знахарка, чересчур воинственная для своей профессии (ей шел восемнадцатый год, и она не выносила, когда кто-нибудь заявлял, что ей просто семнадцать); Скарлетт, нужна будет в качестве адъютанта и курьера, без нее будет проблематично координировать действия отряда на расстоянии; и шаман Алекс, обеспечивающий нам магическую поддержку.
Итого одиннадцать, не считая меня… Эх, на базе-то некого за старшего оставить: три девицы, маленький (относительно остальных, так-то ему было без малого 15) Джуно, внук ведьмы, изготавливающий амулеты для отряда, и Янги…
Эх, Янги, за 23 года я так и не сумел сделать из него стоящего бойца… Ведь невозможно научить, можно только научиться, а если учиться человек не хочет, заставить его невозможно…
Позвякивая золочеными шпорами на лакированных сапогах и звеня золотыми цепями неисчислимых артефактов (да, подозреваю, и просто украшений), в холл зашел шаман, заспанный, но оттого не менее (если не более) устрашающий. Я хотел было гаркнуть на него, как можно так долго копаться, чай не на прогулку собираемся, но хватился, что сам еще не готов, и принялся спешно вооружаться. Устрашающе зевнув, из коридора выполз восставший из мертвых Кариджану.
Я, наконец, собрался, озвучил список ударной группы данной операции и скомандовал выход.
До города мы добрались быстро, да и там все прошло гладко. Разве что, у Алекса сломалась сабля. Ну и времени потратили много, отлавливая бандитов по переулкам и закуткам. Как всегда, сдали пленных городской страже и двинулись назад.
На базе нас, к всеобщей радости, уже ждал горячий обед. Ребята разоружились и бросились наперегонки до кухни, а у меня заело крепление ножен, что заставило меня задержаться в оружейной. В придачу, какой-то умник (или шутник) еще и закрыл туда дверь, спасибо хоть, не на запор. И я стал невольным свидетелем приватного разговора.
– Антик… – елейным голоском прощебетала Лай-лай. Она искусно шила и отвечала за отрядное обмундирование.
– Да, Лай-лай, – мигом вскинулся лучник. То, что он влюблен в нее по уши, ни для кого не было секретом. И Лай-Лай коварно пользовалась этим. Она бы никогда не подошла к нему просто так: раз заговорила, значит что-то ей от него нужно. Что же на этот раз?
– Слушай… я сегодня должна дежурить по кухне… – якобы смущенно начала она. – А у меня, как назло, запястье что-то разболелось… – с видом умирающего лебедя, девушка потерла вышеупомянутую часть тела. – Не мог бы ты?..
– Нет проблем, Лай-лай! Я подежурю за тебя! – парнишка улыбнулся (что он, в принципе, делал о-очень редко, причем – исключительно в ответ на "благосклонность" одной единственной избранной).
– Ах, спасибо! – всплеснула руками Лай-лай. – Знала, что на тебя можно положиться! – и торопливо ушла по коридору.
Антик проводил ее взглядом и ушел убрать шпагу, которая, как бы, у него была, но практически им не использовалась.
Лай-лай тем временем догнала Юджина и весело защебетала, что все-таки идет сегодня на маскарад. Юджин натянуто улыбнулся, а едва Лай-лай отвернулась, страдальчески закатил глаза.
… Взаимоотношения этой троицы были одним из больных мест отряда и представляли собой, в некотором роде, любовный треугольник.
В отряд Лай-лай попала 11 лет назад. Семнадцатилетней девчонкой я поймал ее на краю обрыва и с грехом пополам убедил, что несчастная любовь – не повод кончать собой. И она пришла в отряд, который, разрастаясь, нуждался в качественной одежде.
Человеком она была добрым, очень ласковым и дико боялась кого бы то ни было обидеть. Но однажды она тяжело заболела. Очень тяжело. Я даже выпросил у Юстиниана путевку к морю. Лечение ей помогло, девочка ожила, но вместе с ней в ее душе ожили обида и жажда мести за причиненную ей некогда боль.
… Когда полтора года назад в наши двери постучались, я и не думал, что приму кого-либо в отряд, потому что в последние годы участились случаи, когда к нам пытались затесаться совершенно заурядные личности, и ко всем, кто приходил сам, я относился с подозрением. Дверь в таких случаях открывал Кариджану, чтобы сразу отсеять слабонервных. Но на этот раз визитер выдержал тяжелый взгляд потустороннего, и мне пришлось-таки подойти.
На пороге стоял мальчишка. Маленького роста, мне примерно по плечо. Странный плащ на длину руки. Сапоги явно большего, чем нужно, размера, на такой толстой подошве, что еще чуть-чуть, и ее можно было бы назвать платформой. Здоровенная бляха на широком ремне. И, наконец, шляпа, ширина полей которой превышала ширину его плеч. Не столько потому, что была настолько широкополой, сколько потому, что парнишка был слишком узкоплечим. Серьезное, можно даже сказать, суровое выражение лица, слегка смуглого, в обрамлении темно-каштановых волос до плеч, никак не сочеталось с общей карикатурностью его образа.
Смотрел он так нахально и, вместе с тем, снисходительно, словно это я стоял на коленях перед ним, умоляя осчастливить отряд, своим присутствием, а не он стучался в двери базы в поздний час.
– Это вы Юссариан? Который возглавляет боевое спецподразделение "9-й вал", – натянуто вежливо спросил он после паузы. Голос у мальчика был низкий, и можно было бы даже назвать его красивым. Если не знать внешний вид говорящего.
Поэтому его голос лишь добавлял карикатурности и без того перегруженному контрастами образу и произвел на меня резко раздражающее воздействие.
– К вашим услугам, – буркнул я.
– Я хочу, чтобы вы взяли меня в ваш отряд, потому что я великолепный лучник.
– От скромности не помрешь, – буркнул я. – А ты уверен, что через пару дней не начнешь плакать и звать маму?
Ответ, который меня покорил:
– Я храбрый воин. Я не буду плакать.
И я решил дать ему шанс.
Собрав ребят на плацу, я объявил испытания открытыми. За их проведение отвечали: лучник Гюстав (работающий с длинным английским луком) и условно лучник Кариджану (этот бес способен сражаться, в принципе, любым предметом, находящимся у него в руках).