9. Волчата
Шрифт:
В Средневековье обычно используется «африканская» вязка. Она была отработана белыми охотниками за рабами в Западной Африке, и эта картинка даже попала в учебники по истории. Рабов вяжут цепочкой, в колонну по одному. Обычно, связывают руки за спиной за кисти, а между связанных рук пропускают общую верёвку. Получается довольно свободное «ожерелье» из бесхвостых обезьян.
Иногда берут два деревянных сука с развилками на концах, связывают их стволами с перекрытием навстречу друг другу, в торчащие вперёд-назад рогатки вставляют шеи перегоняемых рабов. Где и приматывают.
Подобные,
«Русь продаёт в Византию великое множество рабов» — хвастался Ярослав Мудрый подобно какому-нибудь негритянскому царьку из Дагомеи. Этих рабов увязывали цепочечно. Но, кроме русских людей, которых продавали рюриковичи, значительное количество рабов, таких же русских людей, продавали в Византию и степняки. Которые увязывали русский полон не цепочками, а шеренгами.
Не могу сказать — какой именно из степных народов изобрёл этот способ. Но и половцы, и занявшие их место в «мировом разделении труда», татары — использовали одинаковую технологию. Применительно именно к русским рабам при массовых поставках на мировой рынок.
Тут вот какая технологически-географическая тонкость. Полон собирается в лесной местности, а гонится — по лесостепи и степи. Основную часть пути масса рабов перегоняется по довольно большим пустым пространствам. Где пешие люди могут двигаться без дорог, широко, свободно.
«Широка страна моя родная Много в ней лесов, степей, холмов Я другой такой страны не знаю Где так вольно можно гнать рабов».Причём в исходной точке имеется достаточно древесины, которая позволяет увеличить жёсткость сцепки пленников между собой.
Главный недостаток любой «мягкой сцепки»: она позволяет невольникам сократить дистанцию между ними и нарушить целостность связей. Например, перегрызть путы у впереди идущего.
Парные «африканские» рогатки обеспечивают жёсткость связки в паре, но не между ними. Для русского полона применяют другие, более продвинутые, технологии.
В начале пути, где в лесной зоне дороги узки, степняки строят «лестницы»: пленников выстраивают по росту в колонну по одному, две длинных жерди кладутся на плечи, а головы закрепляют привязываемыми под подбородком и под затылком поперечинами. Руки погоняемым, естественно, вяжут сзади — за локотки. Ложку ко рту не донесёшь, но штаны спустить или подол задрать — самостоятельно сможешь. Такие конструкции можно увидеть в некоторых исторических фильмах об этой эпохе.
За редкими исключениями степняки стремятся как можно быстрее уйти с Руси. Поэтому русский полон не идёт или бредёт — бежит. Бежит сотни километров до безопасных для степняков мест. Часто — в низовья Днепра. Питание — кусок сырой конины в день. Короткие остановки для отдыха без снятия пут — побежали дальше. Скорость для степняков — вопрос выживания, надежда уйти от погони.
Но любая «цепочечная вязка», и «лестница» — тоже, скорости не обеспечивает.
Степняки идут на Русь большими отрядами. Пробив порубежье, они рассыпаются на отряды, около сотни человек в каждом, для ловли полона. Выходя назад, они снова собираются вместе. И, уходя от порубежья, вытаптывая траву в степи. По вытоптанному — полон можно и рядами гнать.
Захваченных в неволю расставляют в ряды по нескольку человек, связывают им назад руки сыромятными ремнями, сквозь ремни продевают деревянные шесты, а на шеи набрасывают верёвки; потом, держа за концы верёвок, окружают всех связанных цепью верховых и, подхлёстывая нагайками, безостановочно гонят по степи. Слабым и немощным перерезают горло, чтобы не задерживали движение.
Достигнув относительно безопасных земель, степняки пускают своих лошадей в степь на вольный попас, а сами приступают к дележу ясыря (полона), предварительно помечая каждого невольника раскалённым железом. Подобно тому, как метят скот в степи. Получив в неотъемлемую собственность невольника или невольницу, каждый джигит волен обращаться с ними, как с собственною вещью. Женщин и девушек часто здесь же насилуют, в том числе при мужьях, родителях и детях.
Один удар саблей сзади по ремню, через который продет деревянный шест, позволят отделить немощного от общей связки. Основная масса пленных продолжает бежать дальше, а выпавшего — можно спокойно дорезать.
Очевидец из немцев уже в 17 веке даёт такое описание:
«старики и немощные, за которых невозможно выручить больших денег, отдаются татарами молодёжи, как зайцы щенкам, для первых военных опытов; их либо побивают камнями, либо сбрасывают в море, либо убивают каким-либо иным способом».
Французский герцог, находившийся в польско-татарской армии во время похода в середине 17 века на Левобережную Украину, сообщает:
«Татары перерезали горло всем старикам свыше шестидесяти лет, по возрасту неспособным к работе. Сорокалетние сохранены для галер, молодые мальчики — для их наслаждений, девушки и женщины — для продолжения их рода и продажи затем. Раздел пленных между ними был произведен поровну, и они бросали жребий при различиях возраста, чтобы никто не имел права жаловаться, что ему достались существа старые вместо молодых. К их чести я могу сказать, что они не были скупы в своей добыче, и их крайняя вежливость предлагала ее в пользование всем, кто к ним заходил».
Герцог не уточняет: принимал ли он сам эти «крайне вежливые» предложения, и каких из предложенных ему христианских «существ» — он использовал.
Не ясно так же, обладали ли попки юных украинцев какой-то особой привлекательностью для крымчаков в части «для их наслаждений». А вот блестящая разноплемённая знать в Константинополе-Стамбуле того времени явно предпочитала поляков и украинцев — русским. «Ибо московиты угрюмы и склонны к побегу».
Однако реализация этой национальной особенности — «склонны к побегу» — не обеспечивала беглецу благостного возвращения: на Руси таких не любили.