90-е: Шоу должно продолжаться 10
Шрифт:
— Да ладно, не настолько уж он плохой, — усмехнулся я.
— Ты знаешь… — Кристина задумчиво посмотрела на небо. — Мне так легко стало, когда я это поняла. Это просто сразу все объяснило. Вообще все!
Она продолжала говорить и мечтательно улыбаться. А я смотрел на нее и думал, что девушки все-таки удивительные существа. Особенно некоторые. Влюбилась она явно не в Астарота, а во влюбленную себя. Звучит как-то бредово, конечно.
— Вот у них там бардак, конечно, — Бельфегор покачал головой. — Слушайте, ну, натурально же! Вы
— А чего ты ожидал? — пожал плечами Бегемот. — Вспомни концерт в «котлах», там та же фигня была.
— Ну… — Бельфегор насупился и поерзал, перехватывая свой поливокс поудобнее. — Я почему-то думал, что это мы вывозим на «как покатит». А вот городские-то мероприятия организуют настоящие профи. Они же взрослые, опытные.
— Разбили твои хрустальные мечты? — засмеялся Макс.
— Да просто так ведь не должно быть! — возмутился Бельфегор. — Эта Наталья Васильевна же вообще ничего не понимает! Кто ее на этот пост-то поставил?
— А нам-то что? — пожал плечами Астарот, поворачиваясь с первого сидения назад. — Мы же знаем, что хорошо выступим. Или ты хочешь на ее место?
— Да вы будто не понимаете, о чем я говорю! — Бельфегор опять заерзал, ткнул локтем Бегемота в бок, тот на него зашипел. — Ну вот смотрите, получается, что если там что-то пойдет не так, зрители будут уверены, что это мы накосячили, потому что кто такая эта Наталья Васильевна — они и знать не знают!
— Боря, ну что ты завелся? — спросил я и припарковался рядом с забором парка. — В общем-то, этот тот концерт, где все равно вообще, как мы выступим. Важно в нем только то, что мы там на сцене постоим. Как лычки.
— Как лычки… — повторил он и снова засопел. — Ну, я это понимаю. Но все равно бесит.
— Предлагаю тебе бесячесть эту куда-нибудь отложить в долгий ящик, — я заглушил мотор. — Наши сегодняшние зрители ни в чем не провинились. На выход!
— Эй, а почему здесь? — спросил Астарот.
— Потому что у нас очень нервная принимающая сторона, — сказал я. — Боится, что нас кто-нибудь заметит. И с него шкуру спустят за самоуправство.
— Нам через забор что ли лезть с этим всем? — фыркнул Бельфегор.
— Почти, — усмехнулся я. — Через дырку в заборе. В сам парк на машине нельзя, а если мы от центрального входа потащим инструменты, кто-то может заинтересоваться. Кроме того, отсюда до планетария ближе.
В машине повисло молчание.
— Чего приуныли-то? — я повернулся к «ангелочкам» и подмигнул. — Ну да, небольшая авантюра. Зато концерт под звездным куполом. Ни у кого такого не было.
— А Стас будет снимать? — оживился Бельфегор.
— Обязательно, — кивнул я. — Ну что? Потащили?
Дыра в ограде парка была замаскирована еще голыми ветками кустов, поэтому в глаза не бросалась. Несколько прутов когда-то давно аккуратно выпилили хрен знает зачем. Я мимоходом подумал, что за этим стопудово кроется какая-то интересная история. Парк же, нафига? Допустим, мне понятно, для чего могут быть подобные «тайные тропы» на каком-нибудь заводе. Осуждаю, но понятно. Несуны организовали. А здесь зачем?
Нет, мысль про тайных свидетелей планетария мне больше нравится…
Мы выбрались из кустов на узкую извилистую дорожку, которая привела нас практически прямиком к планетарию.
— Быстрее, быстрее заходите! — громко зашептал нам Миша в приоткрытую дверь.
«Ангелочки» цепочкой втянулись внутрь. Из большого зала слышались голоса. Кирюха, Надя, Света и Кристина уже были здесь. И Стас, кажется. Вроде его голос там.
— Миша, да не нервничай ты так, в парке же нет никого, — сказал я, похлопав научного сотрудника по плечу. В принципе, его нервяк был понятен. Это нам было, в общем-то, поровну. Если кто-то нас тут застукает, мы сделаем честные глаза и разведем руками. А вот у Миши за самоуправство могут быть неприятности. Но он сам не захотел делиться с начальством.
«Ангелочки» принялись шумно расставлять оборудование, Миша хотел, было, ломануться вслед за ними, чтобы проконтролировать, но я придержал его за рукав.
— Михаил, давай я тебе историю расскажу, чтобы ты перестал нервничать, — я подтолкнул его к стеночке, усадил на один из стульев и навис сверху. — Когда-то давно, еще в советское время, где-то в семидесятых, здесь в планетарии собирался тайный кружок свидетелей парада планет. Тогда еще ворота парка на ночь закрывали, а по аллейкам ходили грозные ребята с собаками. Собирался кружок в подвале, а чтобы не попадаться охране, в заборе вырезали аккуратную замаскированную дыру…
Миша недоверчиво смотрел на меня. Внимание его я привлек, теперь нужно было выдумывать эту историю дальше, чтобы он не путался под ногами у «ангелочков».
— Раньше здесь был тайный вход в подвал, — вдохновенно продолжил я. — Но самое сложное было — незаметно проскочить от забора до планетария. И среди охраны начали курсировать сплетни, что в этом парке живут привидения. Ну а как еще? Какие-то тени в дальней части парка мелькают, а когда в планетарий стучишься — там и нет никого, пусто. Только дежурный сонно глаза трет.
— Но тут же нет никакого входа в подвал! — недоверчиво воскликнул Миша.
— Ты дальше слушай! — уверенно сказал я. — Однажды среди свидетелей парада планет появился один товарищ весьма больших размеров. Ну, толстый, в общем. И охранник с собакой его засек от самого забора. Тот — шасть в дверь планетария. А охранник пароль подслушал, подождал немного и тоже двинул к дверям.
— А собака? — спросил Миша.
— Собака? — переспросил я. — Ах да, точняк! Он же с собакой был. В общем, он когда того толстого увидел, собаку к дереву привязал. А сам пошел следить, чтобы собака его лаем не выдала. В общем, он постучался, сказал пароль, его пропустили. И говорят: «Быстрее, быстрее спускайся!»