90-е: Шоу должно продолжаться 6
Шрифт:
— Это ж сколько надо зонтиков-то… — почесал в затылке я.
— Вот и я сказала, — усмехнулась Света. — Но ей попробуй объясни! Говорит, ерунда какая, один вечер посидим и налепим этих самых зонтов, как нефиг делать. Сейчас она сумку откроет и вспомнит. У нее там зубочистки и цветная бумага.
— А, я вспомнила! — прокричала уже из моей комнаты Наташа. — У тебя же есть канцелярский клей? А то у меня всего один флакон, его может быть недостаточно.
— Я же говорила! — хихикнула Света.
— Что ж, придется нам с тобой открывать кружок «очумелые ручки», — хохотнул я. — Заодно и все остальные свободные руки займем под киношку.
— И ты ее не отговоришь? —
— А зачем? — я пожал плечами. — Зонтики — это ведь и правда прикольно. Даже если на всех не хватит.
Потом мы пили чай, жевали бутеры и печенье и клеили цветные зонтики. Посмотрели-таки «Грязные танцы» под это дело, потом включили «Робокопа», кассета с которым завалялась у меня в комнате. В чем-то даже забавно. Гнусавый голос переводчика в привычном мне веке двадцать первом стал чем-то вроде мема. А тут никаких других переводов, считай что и не было. На пару минут я даже завис от странного ощущения. Лариска, Бельфегор, Наташа, Света и Ева оказались как будто на другой стороне непреодолимой стены. А я с другой стороны. Они завороженно смотрели на экран, впитывая по частичкам чужую незнакомую жизнь в одноголосой озвучке. А для меня эти фильмы были дремучим прошлым, классикой. И пропасть времени между нами… Как-то так больно защемило этим чувством, что я отложил синий зонтик, который клеил, обнял Еву, прижал к себе и поцеловал в макушку. Такими родными они мне все стали, просто до рези в глазах.
— А может еще сделать какое-нибудь гавайское блюдо? — сказала Наташа, глядя, как на экране суровый железный Мерфи борется с преступностью. — Только большое, чтобы всем хватило…
— Наташа, у нас будет человек пятьсот, — сказала Света. — Ты себе представляешь тару на такое количество людей?
— Ну… — Наташа вдохновенно посмотрела на потолок. — У моей подруги папа сделал такую штуку для смешивания раствора… Типа цементовозки, только поменьше, где-то мне по грудь бочка. За ручку крутишь, и там внутри все перемешивается. И вот если такую сделать, а внутрь нарезать, например, оливье и налить майонеза… То круто же будет!
— Оливье в бетономешалке? — подавился бутербродом Бельфегор.
— Оливье — это не по-гавайски! — заявила Наташа. — Надо гавайское блюдо. Кто-нибудь знает какой-нибудь гавайский салат?
Все напряженно задумались. Даже я. А ведь я не помню навскидку никакого гавайского блюда… Тут я заржал. Все-таки, Наташа — это что-то с чем-то. Ведь я сейчас всерьез думаю о том, что смешивать салат в самодельной бетономешалке — это отличная идея. С другой стороны, а в чем она не отличная-то?
— Ничего, кроме гавайской пиццы вспомнить не могу, — я пожал плечами. И тут же спохватился. В Новокиневске ни одной пиццерии я не видел! Они вообще знают уже, что такое пицца?
— Точно, пицца гавайская была! — сказала Света. — Я такую ела, когда мы с мамой в Москву ездили в прошлом году. В «Пицца-хат» на Тверской.
— Пицца — это такой плоский круглый пирог? — спросила Наташа. — А как его можно в бетономешалке приготовить?
На экране раздалась стрельба, а мы все хором заржали.
— Наташа, ты до сих пор голодная что ли? — спросил я. — Давай я еще бутеров нарежу. Могу даже горячие сделать, в духовке. А ты представишь, что ешь гавайскую пиццу. И мы не будем готовить гавайский салат в бетономешалке, ладно?
— Гавайская пицца была с ананасами, — с важным видом сказала Света. — У тебя есть ананасы?
— Винища не было, взял водки, из фруктов только огурец, из специй только соль и перец, — проговорил я.
— Что? — удивленно спросила Наташа.
— Говно, короче, ваш глинтвейн, — закончил знаменитый
Глава 24
— Ни фига себе, — Наташа приложила ладонь ко лбу, как капитан корабля, вглядывающийся вдаль. А смотрела она на втягивающихся в сумеречное помещение «Фазенды» парней в форме курсантов военного училища. — Их же человек сорок! Откуда они у нас вообще?
— Ну… — замялся Бегемот. — У меня последняя объявка оставалась, а там по дороге только военное училище было, вот я и…
— Она попалась на глаза их командиру, и он приказал им срочно идти к нам на вечеринку, — вместо него закончила Наташа. — Прикольно…
— Но неожиданно, ага, — сказал Бегемот. — Там просто ворота на Ленинский выходят, я подумал, что, может быть, прохожие какие заметят…
— Дюша, а что ты оправдываешься? — усмехнулся я. — Отлично же все получилось! Курсанты тоже люди. Им тоже нужно иногда веселиться.
— Кстати, я попробовал, что там такое мешает Макс, — сказал Бегемот. — Прикольно!
— Между прочим, ты мог бы коктейль и без зонтика взять, — ехидно заметила Наташа. — Мы их полночи клеили!
— Без зонтика был бы совсем другой вкус! — Бегемот показал Наташе язык.
Декор «Фазенды» в этот раз был тоже не бог весть какой изысканный. Из остатков обоев с прошлого раза мы нарезали какого-то подобия банановых листьев и наклеили их на стены в хаотичном порядке. А между ними наклеили нарисованные на тех же обоях рожи идолов. Барную стойку собрали из парты и паллет, а спереди задекорировали бамбуковой шторкой, которую принесла Света. Закупом напитков руководил Макс, так что красивых и ярких бутылок у него под стойкой стояло во множестве. Плюс я настоял на обычной воде в количестве и нескольких ящиках пива. В двадцать первом веке мы на все эти вещи не имели бы права, конечно. Но сейчас, в девяностые, с законами, лицензиями и прочими возможностями творилась такая чехарда. Пивом и прочим алкоголем торговали и просто на рынке с рук, и в ларьках, которые начали открываться в самых разных местах, и просто вдоль улиц. На наше непонятное заведение пока что никто пристального внимания не обратил, так что творить мы могли, что хотим. А Макс, как выяснилось, хотел смешивать коктейли. Как Том Круз в каком-то старом фильме про бармена. Кажется, он даже эту книжку попросил из-за границы привезти, как раз потому что фильм посмотрел.
Ну а главный наш герой — стойка с легкой бамбуковой палочкой для игры лимбо, стояла в центре бывшего ринга. Маты мы оттащили в сторону и сложили квадратом, чтобы желающие могли поваляться.
Проходящий мимо парень чиркнул зажигалкой и выдохнул клуб сигаретного дыма. Я незаметно вздохнул. Эх, запрет на курение! Как жаль, что сейчас его нельзя применить! Если так сделать чисто на нашей площадке, то привыкающий к свободе народ просто не оценит. И проголосует ногами, в смысле, перестанет приходить. Такое можно будет провернуть, когда мы уже наберем свою аудиторию ценителей и фанатов, но не сейчас, увы.
— Погонами будут цепляться, — изрекла Наташа, следя за тем, как курсанты разбредаются по помещению.
— Пусть раздеваются до пояса, — хихикнула Ева.
— Слушайте, а вроде народу больше, чем в первый раз? — сказал Бегемот. — Или мне кажется?
— Не кажется, — покачал головой я. — В прошлый раз к этому времени было всего человек сто. А сейчас уже человек четыреста. Скоро придется двери закрывать, потому что больше шести сотен помещение просто не выдержит, мы задохнемся тут все.