90-е: Шоу должно продолжаться 7
Шрифт:
— Это на припеве же?
— Да-да, на припеве!
— А во втором куплете все повторяется!
— Нет, повторяется — это скучно! Надо что-то другое…
— Можно как в клипе Майкла Джексона! Танец такой, как у мертвых там! Упавшие прохожие поднимаются, балрог с красными крыльями и рогах в центре танцует, а они повторяют. Сначала, такой, один встает с ним рядом. Потом еще двое, потом еще. И только один остается лежать…
— А когда вся толпа к нему подходит, он вскакивает и выхватывает меч!
Я выдохнул и посмотрел на часы. Половина одиннадцатого. Похоже, долго
Кирюха спел песню еще раз. Потом еще. Потом в дело вмешался Астарот, которому показалось, что мотив нужно ускорить, и они спели песню еще раз, теперь уже вместе. Дальше спор пошел на музыкальном, так что вмешиваться в это дело я не стал. К половине двенадцатого «театралка» приобрела вполне реальные очертания, даже попытались как-то порепетировать. Еще пару раз всплывала тема Толкиена, но уже совсем несмело и неуверенно. Кажется, даже «духовная» часть толкиенистической тусовки оценила момент превращения из «цивила» в демона или в рыцаря добра и света и нашла в этом всем параллели со своей философской парадигмой.
«Интересное дело… — думал я, сидя на переднем сидении раздолбанной „шестерки“, которую чудом удалось застопить на выселках „мордора“. — Почему-то мне кажется, что сегодня произошло что-то чертовски важное… Судьбоносное, можно сказать…»
«Ангелочки» остались ночевать в «мордоре», со мной напросилась только Наташа, которую дома ждали ее домашние церберы. И сейчас она сидела рядом со мной, внезапно тихая и задумчивая.
А мне все никак не удавалось поймать мысль за хвост. Что такого важного произошло сегодня? Почему меня не отпускает эта идея? Вроде бы, мы не в первый раз устраивали творческий мозговой штурм. Этот был еще и не из самых плодотворных или особенных, но вот смотри-ка….
Я перебирал и перебирал в голове воспоминания об этом вечере. Даже попытался блокнот свой полистать в неярком свете редких уличных фонарей. Вот сдвинули мебель к одной стене, чтобы сделать подобие сцены. Вот ходят туда-сюда… Вот чуть люстру не разбили мечом, когда прикидывали как бой будет выглядеть…
«Может, на улице порепетируем?»
«Да ну, холодрыга…»
А вот Кирюха задумчиво перебирает струны. И лицо у него такое… Одухотворенное.
Вот они что-то горячо обсуждают с Бельфегором.
Потом снова был разговор про цирк, кто-то опять вспомнил клоунов.
— Я чувствую себя, как будто вагоны разгружала, — подала голос Наташа, когда мы уже почти доехали до ее дома. — Кошмар, как трудно с ними работать.
— Это опыт, милая, — хмыкнул я. — Нам еще много с кем придется иметь дело.
— Даааа… опыт… — Наташа посмотрела в окно. — Знаешь, я так не уставала даже на этой нашей последней вечеринке, когда мне твой Колямба чуть ноги не переломал. Такое впечатление, что кто-то из этих ненормальных — энергетический вампир.
— Ха-ха, — произнес я, все еще силясь понять, что же за важную вещь в нашем мозговом штурме я упустил. — Демоны среди людей. Ходят и сосут
— Не смейся, я вчера в газете читала, — сказала Наташа. — В «Молодежной правде» была статья про энергетических вампиров. И там были перечислены десять признаков того, что вы с одним из них встретились.
— Блин, а я думал, что «Молодежная правда» нормальная газета, — хмыкнул я.
— Я еще тогда подумала, что может это я на самом деле вампир, потому что ни один признак ко мне не подходил, — серьезно и задумчиво продолжила Наташа. — А сегодня…
— Приехали, — буркнул бомбила.
— Да-да, сейчас, — закивала Наташа, вцепляясь мне в плечо. — Слушай, про скрипку… Помнишь ту девушку с кастинга, которая на скрипке играла? Она была у нас на вечеринке последней, и мы с ней долго говорили, и я тогда еще подумала, что…
— Счетчик тикает, между прочим, — буркнул бомбила. Я, не отвлекаясь, сунул ему купюру, и тот заткнулся.
— Ну-ну, продолжай, — сказал я. Кажется, ухватил мысль. Важное, которое сегодня произошло, было про музыку. Поэтому я так и зацепился за лицо Кирюхи. И только сейчас понял, что это было за выражение. Наш маленький песенный гений совершил какой-то прорыв. И даже я со своим дилетантским подходом, услышал что-то особенное в его переборах. Не знаю пока, что именно, но что-то новое. Астарот вмешался, Наташа сказала про скрипку, Кирюха задумался, что-то в мелодии поменял, и она зазвучала иначе. Объемно, выпукло. Уникально.
— Так мне позвать ее? — потормошила меня Наташа, уже схватившись за ручку двери. — Там как-то все другое начали обсуждать, я даже не поняла, надо или нет. По-моему, со скрипкой будет прикольнее…
— Обязательно зови, — кивнул я. — Пусть завтра в «Буревестник» приходит, как мы договорились.
— Ладно, я пошла уже, а то с ног валюсь, — Наташа открыла дверь, впустив в машину стылый воздух. — Думаю, что вампир — это та толстая дурища с кислым лицом. В газете писали, что…
Что там писали в газете, я не узнал, потому что Наташа захлопнула дверь с той стороны, и бомбила сорвался с места.
— Между прочим, там в статье все правда написана, — неожиданно подал голос водитель, когда мы вывернули на Ленинский проспект. — Вот, в натуре, один пассажир садится, и вроде ничего такого, едет и молчит. А когда ты его довозишь, чувствуешь прилив сил, типа. А другой, вроде весь такой общительный, здрасьте-извините, а как вышел — ты как лимон выжатый, будто он тебя изнутри выжрал. Хоть ложись и помирай. А у тебя еще вся ночь впереди.
— А может это инопланетяне среди нас? — развеселился я.
— Зелененькие человечки что ли? — хмыкнул водила. — Да не, бред какой-то!
— Ну почему же зелененькие? — сказал я. — На самом деле они серые. И чтобы быть цветными и не выделяться среди людей, в общество которых они внедрились, им нужно питаться чужими эмоциями. Высосал энергии у кого-то — и хоба! — ты цветной, как и все. А если их посадить на голодный паек, то они сначала станут блеклыми, а потом отощают, отрастят большие головы и глаза такие…
— Вот ты серьезно сейчас говоришь вообще, братан? — подозрительно спросил водила.