90-е: Шоу должно продолжаться 7
Шрифт:
— Кстати об этом, — сказал я. — Банкин на месте?
— Нет его, — покачал головой Корзина. — Говорят, уже дней пять не появлялся, даже лекцию вместо него вчера я читал.
— А отборочный как без него? — спросил я.
— Так расписание уже давно составлено, на черта он нам тут? — пожал плечами Корзина. — Чай мы не валенком деланные, разберемся, кто рок жарит, а кто лажу.
— Справедливо, — кивнул я.
И быстро ретировался от этого столика, пока меня не втянули в игру в вопросы-ответы про наш питерский трип. Так-то это я сюда пришел, чтобы новости рок-тусовки узнать, а не свои впечатления расписывать каждому встречному.
— … а тот перец заходит в «Петушок», пальцы веером раскрывает и говорит: «Ну чо, в натуре, кто тут на меня?!»
— … думаю,
— … в Италии? А как он вообще попал в Италию-то?!
— … а он его еще в сборник хотел позвать, прикиньте? Крыса какая, да? Втерся ужом, а сам телку у него увел!
— … это тот, которому Ширли глаз подбила?
— … да не, Корзина бы не стал, он не из таких, точно тебе говрю!
Совершив променад по фойе, я выделил три основных темы для сегодняшнего трепа — три. Ну, кроме, собственно, главного повода, по которому сегодня все пришли.
Во-первых, пока мы катались на этот свой фест в Питер, среди рокеров случился довольно большой и знаковый тусич по случаю дня рождения какого-то Гриши-Высочество. Кто это такой, я знал смутно, но вникать не стал, чтобы не забивать себе голову. Знаковые персоны в тусовке появлялись и исчезали. Главных фигурантов я уже более или менее знал, так что постоянно держать нос по ветру было как бы незачем. Так вот, этот Гриша собрал нормальный такой сейшн человек на семьдесят. Всех позвал, до кого дотянулся. Цель тусича, судя по приглашенным, была простой — приподнять группу «Маленький принц», в которой Высочество солировал, по негласному рейтингу. Сейчас группа болталась где-то на уровне «крепкие середняки», даже со своим стилем и некоторым шиком. Но Высочеству хотелось в «высшую лигу». Чтобы «сидеть за одним столом» с «Парком культуры», «Цеппелинами» и прочими ви-ай-пи. Но все пошло по бороде, потому что на вечеринке все радостно накидались и пересношались в самых причудливых комбинациях. А дальше выяснилось, что философия «фри-лав» очень хороша на словах, но когда дело доходит до своей телочки, то как-то не до философии становится. В общем, там случилась пара кротких драк с выяснением. Все друг на друга надулись. И высочество, который эту поляну накрывал, оказался совсем уж в двусмысленной ситуации. Он, вроде как, и не виноват в этих всех делах — конский возбудитель в запивку не подсыпал, баб в чужие постели не подкладывал. Но осадочек остался. Так что Гришу все немного жалели, но над самой ситуацией ржали. И радостно делились подробностями, кого там из-под кого прилюдно вытащили. И шутили насчет рогов и нехватки кальция. Шепотом, разумеется, чтобы от фигуратнов сплетен в дычу не получить ненароком.
Второй важный вопрос, который всех тут занимал, был внутриполитическим. Оказывается, буквально на днях, аккурат в самый последний день зимы, двадцать девятого февраля, в родном нашем государстве отменили и «сухой закон», и государственную монополию на алкогольные напитки. Радовались этому факту очень. С горящими глазами рассуждали, что, мол, наконец-то, вот сейчас и заживем, как нормальные люди! Я этой эйфории не разделял. По факту это означало, что сейчас на рынок хлынет поток некачественного шмурдяка, разлитого в подвалах и на складах. Предвестники волны уже резвились на рынке, самые рисковые и предприимчивые. А сейчас, когда дали высочайшую отмашку, что теперь всем можно, дрянного пойла станет больше. В разы. Или даже в десятки раз. И сколько-то из этих вот самых говнарей, которые сейчас щерятся в счастливых улыбках, благополучно откинет копыта, наглотавшись метанола. Это как с отменой цензуры в литературе. Ожидаешь, что наконец-то ты прочтешь труды гигантов мысли, чье творчество «задвигала» кровавая гэбня. В реальности тебя заваливает горой низкопробной графомани ни о чем. Так что…
Ну и третьей крупной темой для пересудов стал конфликт «Пинкертонов» и «Цеппелинов». По слухам, в мае в Новокиневск собирается приехать «Пикник» с большим концертом. И концертник вкинул в рок-клуб тему, что Шклярский изволит взять на разогрев местную группу. Ян-Цеппелин
«Разогрев у „Пикника“ — это хорошая тема, — мечтательно подумал я и сделал мысленную пометку. — Да и май еще нескоро, так что можно попробовать запрыгнуть на этот паровозик…»
Идея прижать хвост и тем, и другим мне понравилась. И я даже некоторое время ее подумал. Потом глянул на часы и понял, что пора двигать уже в «Буревестник». Тем более, что народ потихоньку потянулся в зал, скоро должен был отборочный начаться.
Я натянул пальто, нахлобучил шапку и двинул к двери. Притормозил у последней компашки, которая пока что не торопилась к залу. Это были «свои», члены рок-клуба, но не из «почтенных старцев», чье решение на отборочные как-то влияет. Просто музыканты, пришли тусануться. Говорил один. И где-то десяток слушали.
— … тут меня, в натуре, перекрыло, я даже в темноте видеть начал. Думаю, крантец, глюки уже. И на других кошусь, а там такое же обалдение, явно не я один это все видел. А препод, такой: «Узреть свет дхармы дано не каждому…»
Глава 20
Я ненадолго задержался, зацепившись за знакомое слово. И даже сделал над собой усилие, чтобы вникнуть, что это тут такое обсуждают.
— … да нет же, это совершенно бесплатно, прикинь! — заверил еще один патлатый паренек. От силы лет семнадцати, на вид — типичный такой хиппи. Нечесанный хайер, плетеная из ниток и бисера повязка на лбу, запястья притягивают к земле куча фенечек. — Они очень гостеприимные ребята, всем рады.
— И еще можно пожрать на халяву, — снова перехватил инициативу первый. — Правда мяса там не едят, зато такие сладости делают, ммм…
— А девчонки на эти сборища ходят? — спросил один из слушающих.
Публика слушала довольно лениво, как будто просто из праздного любопытства. Халявная еда и девчонки вызвали максимальный ажиотаж. А вот тему всяких фокусов и философствования большинство пропускало мимо ушей.
Впрочем, мне тоже хотелось пропустить мимо ушей все вот эти умствования. Как белый шум. Мне и в прошлой жизни подобные вещи были «мимо кассы». А в этой тем более. Здесь, в девяностых, вести сложные споры о философии считалось хорошим тоном. Каждый второй читал какие-то умные книжки и спешил донести до собеседников какую-нибудь очередную свежую истину из древних учений. По крайней мере, в рокерской тусовке так точно. Вот и эти двое, посетившие некое сборище с чаепитием, тоже старательно делились своими открытиями и впечатлениями.
Послушав минут семь, я сделал несколько выводов. Сбор был в какой-то конспиративной квартире, куда можно было прийти бесплатно, если тебя кто-то из уже бывавших там, привел за ручку. Во время «службы-ритуала» там происходит нечто необычное. И «учитель», личность которого была максимально туманна, непонятно даже, какого пола этот человек, несколько раз намекнул, что после посвящения тайн откроется много больше.
«Интересно, это и есть та самая „дхарма“, о которой мне говорил Званцов?» — подумал я. Потом посмотрел на часы. Блин, «ангелочки» и Бес со товарищи уже стопудово на месте, а я про фигню эту слушаю…
Стоп. А зачем я вообще это слушаю? Так-то Званцов сказал, чтобы я держался от них подальше.
Мысль меня порадовала, так что я сделал оставшимся ручкой и выскочил на улицу. Припустил за подкатывающим к остановке трамваем, запрыгнул в заднюю дверь и плюхнулся на свободное место. Мысли о сектантах благополучно почти выветрились из моей головы, сменившись более актуальными — получением прав, масленицей и тем, что надо бы выкроить время и встретиться с Василием, чтобы рассказать ему про питерскую встречу.