90 миль до рая
Шрифт:
Линда уже спускалась вниз на лифте, отягощенная увесистым багажом и нехорошими предчувствиями. Она позвонит Карлосу, если первой увидит Канозу. Ей показалось, что Карлос слегка расслабился. Не стоит слишком полагаться на видеотехнику, пусть даже самую современную.
Карлос был далек от переживаний красотки, он пристроился на удобном диване и включил телевизор.
…Комментатор «Breaking news» вел свой репортаж из Вашингтона, где после очередного обжалования в апелляционной инстанции дела по возвращению шестилетнего кубинца Элиана Гонсалеса шумиха поднялась до невиданной высоты. На радость Канозе, претендент на президентское кресло от демократов Альберт Гор публично отмежевался от позиции собственной администрации, призвал министерство юстиции не нагнетать обстановку и признать право удерживающей мальчика семьи на законное опекунство с последующим предоставлением ему американского гражданства. Возможно, этим заявлением Гор вознамерился подтянуть свой угасающий рейтинг в испаноязычной Флориде, а быть может, его предвыборный штаб вступил в сговор с хитрецом Канозой, решившим разделить подконтрольный ему электорат в нужной пропорции между обоими кандидатами. Обычная тактика мафии – на скачках ставку делают на нескольких фаворитов, дабы охочие до легкой наживы недотепы не поняли, что сорвавший куш знал победителя заранее, и не повторяли за ним ставку в следующем забеге.
На экране развернулась нешуточная дискуссия. Все каналы показывали одно и то же, давая порой нелепые оценки происходящему беззаконию. Даже Опра Уимфри посвятила свое шоу маленькому Элиансито. Она позвала в студию двух психотерапевтов и священнослужителя. Троица представляла противоположные точки зрения на то, как следует при таком витке напряженности вести себя с мальчиком, что можно ему говорить и что наверняка сильно травмирует его неокрепшую после потери матери психику. Все приглашенные, включая религиозного деятеля, сходились во мнении, что мальчика ни в коем случае нельзя вызывать на судебные слушания. В остальном взгляды гостей не совпадали.
– Мальчик видит в своей тете Марисльезис маму, – обосновывал свою гипотезу психиатр из Майами. – Что до папы, то, как известно, биологический отец должным образом никогда не занимался своим ребенком. Так что невелика потеря. Оторвав Элиана от новой семьи, мы рискуем получить повторную травму, во много раз превышающую по силе воздействия предыдущую. При этом надо отвлечь ребенка от страданий. Забота и внимание не должны быть привязаны к переживаемой трагедии. Они должны органически дополнять медикаментозное воздействие.
– Вы говорите об успокоительных препаратах, о транквилизаторах? – возмутился столичный психолог. – Я категорически не согласен с коллегой. И что значит – забота не должна быть привязана к трагедии? Только общение, но общение с действительно близкими людьми, теми, кого он хорошо знает, поможет ребенку преодолеть страх остаться в одиночестве. Своих нынешних опекунов Элиан едва знает. Того короткого времени, которое он провел в их окружении, явно недостаточно, чтобы он обрел к ним доверие. Родные бабушки? Да. Его школьная учительница? Да. Одноклассники? Да. Отец? Родной отец? Безусловно. Насколько я проинформирован, кубинская сторона по согласованию с нашим президентом обеспечила их приезд в Соединенные Штаты. Все вышеперечисленные лица находятся сейчас в штате Мериленд. Почему бы не предоставить ребенку возможность целительного общения с близкими? Вы возразите мне, что эти люди не в состоянии отвлечь Элиана от его горя? Возможно, вы правы. Но никто лучше них не способен утешить Элиана в его беде, пережить ее вместе с ним. К чему оглуплять ребенка, это лишь отсрочит боль. А впоследствии обострит ее. Правильнее помочь ему повзрослеть, осознать происшедшее, принять его и смириться с потерей. Это дело не одного дня, даже не одного года. Зарубка на сердце останется на всю жизнь, но такие зарубки делают из мальчиков мужчин.
Аудитория захлопала оратору.
– Я тоже убежден, что мальчика не надо пичкать лекарствами и не стоит отвлекать от горя игрушками, на чем настаивает доктор из Майами. Утешение в вере – вот прямой путь к исцелению души, – тихим голосом излагал свое видение проблемы католический сановник. – В составе делегации Национального Совета Церквей я побывал на Кубе и переговорил с отцом Элиана Хуаном Мигелем за два месяца до его прибытия в Соединенные Штаты. Еще тогда я сказал, что несчастного мальчика следует быстрее воссоединить с родителем. Глаза не лгут. Я смотрел в глаза отца и видел в них искреннюю любовь к своему чаду, желание увидеть родное дитя, приласкать и утешить его.
– Отец Эдгар, вы основали так называемый фонд «Граждане против эмбарго». Во время своего посещения Кубы вы передали в дар Кастро гуманитарную помощь, – попыталась «поймать» сановника Опра. – Как это стыкуется с официальной политикой нашей страны и безбожием Кастро? Вы прорываете эмбарго в одностороннем порядке?
– Напомню вам, что Понтифик также выступает за немедленное снятие блокады с Кубы, – спокойно аргументировал свой ответ отец Эдгар. – В нашем случае речь идет о продовольствии для простых людей, страдающих от экономических санкций. Все собранные средства поступили от обычных граждан, нашедших наш счет на сайте фонда в Интернете. Что касается моей личной встречи с Фиделем Кастро, то из нее я вынес, возможно, не самый популярный для его противников вывод: никакой он не безбожник. Его нравственные устои и моральные принципы не противоречат христианским ценностям. Называя же себя атеистом, он всегда при этом подчеркивает, что стал таковым из-за методов, с помощью которых в юности в него пытались вбить догматы вероучения. В итоге иезуитские наставники вбили клин между лидером кубинцев и Святой Церковью. Однако победа Кастро не послужила поводом для религиозной вендетты. На Кубе нет преследования по религиозным убеждениям.
– Да вы кастровец! – с упреком воскликнул психотерапевт из Майами.
– Во все времена любили охотиться на ведьм, – «срезал» крикуна отец Эдгар. – И огульно обвинять инакомыслящих. Часто в истории самые зловещие поступки совершались людьми с репутацией истинно верующих, и наоборот, те, кто считал себя неверующим, делали богоугодное, уповали на чудо, защищали любовь, а значит, Бога. Несмотря на серьезное противодействие со стороны властей, фонд «Граждане против эмбарго» продолжит сбор пожертвований для отправки на Кубу очередной партии продовольствия.
– Террористы из «Хезболла» тоже принимают пожертвования из Сирии и Ирана и оружие для своих боевиков, – вставил реплику его оппонент.
– Начнем с того, что наша неправительственная организация не имеет покровителей в лице других стран, – не повысив голоса ни на йоту, продолжил священник. – Иначе мы стали бы объектом расследования ЦРУ. Мы просто таким образом выражаем свое мнение в свободной стране и, как нам кажется, на ее благо. Это исключительно частные пожертвования. Нет никакой системы финансирования. Мы осуществляем закупки дефицитных продуктов, а для Кубы это элементарные продукты питания – мука, растительное масло, рис, гречневая крупа… Формируем груз и фрахтуем судно лишь по мере поступления средств. Нам их катастрофически не хватает. В частности, сейчас на складах в доках порта Ки-Вест дожидаются отправки четыре тонны продовольствия. Необходимо пятьдесят тысяч долларов для аренды кранов под загрузку контейнеров и отправки баржи. Денег пока нет, и мы с мольбой к Господу вновь уповаем на благотворительность самых лучших представителей американского народа. Признаюсь, нам никогда не приходили деньги от олигархов. И наверное, никогда не придут. Максимальное пожертвование за всю историю существования фонда в размере десяти тысяч долларов поступило в прошлом году от прихожан Национального кафедрального собора Вашингтона. Мы собираем деньги по крупицам. И хвала Господу, нам это пока удается.
«Он сильный человек, этот отец Эдгар, – восхитился про себя Карлос. – Жалко, что не такие люди правят этой страной». Его мысли прервал телефонный звонок. На дисплее высветился номер Линды.
– Каноза заходит на борт. С ним «венесуэлец».
– Принял.
Карлос немного напрягся, выключил телевизор и уставился в монитор ноутбука. Не прошло и минуты, как коридор заполнился людьми Канозы. Их было много. Один занял пост у двери с единственным глазком, заставив Карлоса изрядно понервничать. Своей широкой спиной он едва не закрыл угол обзора. Выходить не пришлось, охранник сдвинулся на шаг вправо. Этого было достаточно, чтобы запечатлеть на камеру интересующий персонаж. Дверь лифта вскоре раскрылась. Из нее выскочили еще двое – первый, видимо, был старшим личной охраны Канозы, а второй, с кейсом, судя по всему, бывший или действующий цэрэушник, отвечал за техническую безопасность. Коллеги всегда признавали в Карлосе неплохого физиогномиста.
Где же Каноза со своим венесуэльским другом?… А вот и они! Они быстро приближались. Камера сняла обоих в полный рост. Ее колоссальное разрешение позволяло разглядеть мельчайшие фрагменты лица коренастого метиса. От глаз кубинца не скрылась и выправка венесуэльца. Бесспорно, он был военным.
Каноза и его гость скрылись. Рассосалась и охрана. Задание было выполнено. Даже не верилось, что все позади…
Карлос уже хотел выключить компьютер, но на мониторе неожиданно возникли два уже знакомых персонажа. Начальник личной охраны дона Канозы Рикардо Сикейрос и агент Клайд Пилсбери из Центрального разведывательного управления вышли в коридор, они не были допущены к тайным переговорам босса с эмиссаром венесуэльских заговорщиков. Это и понятно. Мелкие шавки не вхожи туда, где дела ведутся от имени госдепа и шефа Лэнгли.