999999999 маны. Том 4
Шрифт:
— Что теперь? — я перевёл взгляд со старушки на один из больших экранов, где транслировалась конференция нынешнего Императора.
— Люцию показалось ироничным, что толпы людей будут ходить над его могилой и даже не догадываться об этом. Особенно учитывая все те почести и напускные восхваления, которыми окружили его фигуру после войны. Ему никогда не нравилось всё это внимание, а фанатики, пытающиеся сделать из него чуть ли не новую религию, бесили его и того больше.
— Люцию?
— Даже у Императора когда-то было имя, — она
— Значит… его склеп где-то под площадью?
— Да. В метро.
Честно говоря, такое решение со стороны Императора мне показалось довольно красивым. Даже проскользнула мысль, что мы с ним смогли бы найти общий язык.
— Прежде, чем мы войдём внутрь, господин Ротт, должна сказать, что я рада вашему согласию, — она остановилась, чтобы натянуть перчатки, видимо, брезгуя спускаться в метро без них. — Благодаря тому, что мы так быстро закрыли этот вопрос, у Шраутов практически нет шансов нас переиграть.
Я искренне понадеялся, что она знала о том, что никакой вопрос ещ не закрыт, а я просто прицениваюсь к тому, что мне могут предложить. Иначе мне даже страшно представлять, насколько дырявым может оказаться её план.
Но всё же в лоб мне об этом говорить ни к чему, а потому я просто кивнул.
Мы начали было спускаться по ступенькам в метро, когда позади раздалось сразу несколько резких ахов.
Сначала я не понял, что к чему, однако проследив за взглядом резко замерших на месте девушек позади нас, увидел, что они наблюдают за одним из экранов.
За тем, где шла конференция императора.
Всё это время он сидел в гордом одиночестве за столом и отвечал на различные вопросы, интересующие знать. Но сейчас его взгляд не был повернут в камеру.
Меня бросило в холодный пот.
На сцене рядом с ним стоял парень. В черной одежде. И долбанной маске.
Такой же, какая была и у меня в клубе.
Рука человека в маске стала… чёрной?
Трансляцию выключили ровно в тот момент, когда чёрная рука одним ударом свернула челюсть Императора, а вместе с ней и его шею, под неестественным углом.
Мои руки задрожали. Это не совпадение. Это них*я не совпадение.
Мадлен замерла рядом со мной, так же, как и вся остальная площадь. Молчание длилось всего несколько секунд.
Кто-то начал плакать, кто-то бросился строчить посты в социальные сети, некоторые звонить друзьям. Всё же нечасто увидишь, как Императора убивают в прямом эфире.
Я повернулся к Дюбуа.
— Похоже… Шрауты всё же оказались быстрее.
Она сглотнула ком в горле.
— Похоже.
И если этого было недостаточно, то спустя три минуты изображение на всех экранах в центре загорелось красным. Это призывало в срочном порядке обратить на него внимание.
С первых же её секунд на моем лице засияла совершенно безумная улыбка. Вкупе с задергавшимся глазом видок наверное был так себе, однако мне было всё равно.
Запись, где парень в маске избивает некоего Рэмингтона Вальзак-Ротта
И в какой-то момент этот парень снял маску и отчетливо посмотрел в камеру.
Сара всё же сохранила записи с той ночи. Ну, разумеется.
Я снова посмотрел на Мадлен Дюбуа.
— П**дец.
Глава 9
Иногда день может не задаться.
Всё валится из рук, начинаешь чувствовать себя неловким, глупо запинаться и понемногу сомневаться в том, что сегодня вообще стоило выходить из дому.
Главным спутником таких дней всегда становится навязчивое ощущение в области затылка, которое кричит о том, что на тебя смотрят буквально все. Прохожие, продавцы в магазинах, старики на лавках и девушки в общественном транспорте. Как будто всё человеческое общество решило взять на денёк отпуск от своей суеты и как следует осудить тебя, такого нелепого.
Стоя на площади, видя, как на каждом экране раз за разом повторяется сцена возле клуба, где я бросаю маску на землю, я как никогда в жизни осознал, что мой день не задался от слова совсем. Сотни людей, ещё пару минут назад спешивших по делам, как по команде остановились посреди, пожалуй, самой известной площади во всём мире. Сейчас они напоминали мне андроидов, которых разом выключила невидимая рука демиурга.
И я мог поклясться, что каждый из этих андроидов смотрел прямо на меня.
Мысли начинали ворочаться у меня в голове одна за одной и так же складно разваливались на полпути. Каждый вопрос боролся за первенство, но так и не успевал добраться до моего сознания, которое было занято банальной пустотой.
Видимо, Марлен Дюбуа оказалась в этом плане крепче меня.
Женщина злобно переводила взгляд с одного экрана на площади на другой, пока, в конце концов, глубоко не вздохнула.
— Марк, — её голос изменился почти до неузнаваемости и теперь казался гораздо более молодым, чем раньше, — уходим отсюда.
Я прикусил губу и медленно закивал, окинув собирающихся в небольшие группки прохожих. Кажется, ближайшие недели любой инфоповод, кроме убийства главы Империи, теперь обречен на забвение. Проследив глазами за парой девушек, которые спускались в метро, громко обсуждая случившееся, я начал понемногу приходить в себя.
— Что со склепом? — я глянул в сторону ступенек.
— Забудь, — она прокрутила указательным пальцем в воздухе, показывая охранникам, чтобы те нас убрали отсюда, — С Императором мы теперь не договоримся.
Да уж, с этим сложно спорить. Пытаясь всё ещё как-то осознать картину происходящего, я сделал шаг по направлению к машине. С десяток неулыбчивых лиц «в штатском» встали вокруг нас с Дюбуа, и, что бы они не думали по поводу произошедшего — они уж точно не смотрели на меня.
Итак, меня опять макнули головой в дерьмо. На этот раз — глубже, чем прежде, потому что теперь мне только и остаётся, что…