А-бомба

Иванов Сергей Александрович

Слово «пережил» здесь звучит как-то двусмысленно. Оно означает, что человек, осуждённый на «атомную смерть», получил как бы отсрочку. Отсутствие ран не поможет ему. Целых 15 лет он учился, работал, любил, ненавидел словом, жил! Но в один печальный день смерть является за своей жертвой, зажав в костлявой руке приговор, подписанный 6 августа 1945 г. в Хиросиме или 9 августа того же года в Нагасаки.

В Хиросиме воздвигнут памятник маленькой школьнице по имени Садако Сасаки. Ей не было двух лет, когда Хиросима подверглась атомной бомбардировке. Девочка находилась тогда вблизи от места взрыва атомной бомбы. Казалось бы, девочка нисколько не пострадала и выросла милой, умной и здоровой. Но атомная смерть

не щадит своих жертв, хотя иногда выносит приговор с отсрочкой. И через 10 лет после того рокового дня школьница Садако Сасаки умерла. За месяц до того на нее напала необычная сонливость предвестник «атомной болезни». Садако отвезли в больницу. Здесь она начала делать из бумаги журавлей. Есть такое древнее японское поверье, что если тяжело больной человек сделает тысячу бумажных журавлей, то он выздоровеет. Слабеющими пальцами Садако сгибала бумажные листки, надеясь, что всемогущий Будда вернет ей здоровье и позволит вернуться к сверстницам. 644-й журавль выпал из рук девочки, и она заснула навсегда. А ведь сказка обещала ей жизнь, сделай она еще только 356 журавлей…

Японский ученый Нагаи, написавший хронику гибели и страданий своих соотечественников, закончил ее словами: «Вы видели, какое опустошение может вызвать атомная бомба. А ведь атомная энергия способна создать лучшую жизнь для всех нас. Как часто в истории недостаток пищи или сырья гнал народы на войну. Атом, если его правильно использовать, может решить многие насущные проблемы человечества. Я надеюсь, что мой сын Сеити посвятит свою жизнь изучению «гешпигаку» (атомной науки). Делом моей жизни были исследования в области использования радиоактивности в медицине. Я верю, что, чем глубже человек проникнет в тайны атома, тем большую он получит пользу. Я хочу, чтобы мой сын продолжал дело, которое мне пришлось прервать».

Американские атомные бомбы, взорванные более 30 лет назад над Хиросимой и Нагасаки, до сих пор продолжают убивать японцев. Только за один 1976 г., например, от радиоактивного облучения, полученного при взрывах, умерло более 2700 человек. Согласно опубликованному докладу о последствиях атомной бомбардировки Хиросимы, из 22485 хиросимцев, которые в момент бомбардировки находились в радиусе 2 км от эпицентра взрыва, к концу 1975 г. от лучевой болезни скончались уже 11727 человек, т. е. 52,2 %. Остальные по сей день тяжело больны. Болеют и дети тех родителей, которые были застигнуты бомбардировкой в Хиросиме. Всестороннее обследование 44 тыс. жителей префектуры Хиросима, родители которых во время бомбардировки находились в радиусе 2 км от эпицентра взрыва, показало, что 12 % из них страдают различными болезнями. Эти недуги дети унаследовали от своих родителей, заболевших в результате облучения. Около 3 тыс. представителей второго поколения жертв атомной бомбардировки, родившихся уже после окончания войны, страдают тяжелыми формами желудочных заболеваний, болезнями дыхательных путей, крови и кроветворных органов. Хиросимская трагедия продолжается…

Помимо военных, политических и экономических последствий ядерные испытания имели еще одно последствие — радиоактивные выпадения, создававшие серьезную опасность для здоровья и благополучия людей.

При взрывах атомных и водородных бомб образуются вещества, обладающие высокой радиоактивностью. В первый момент после взрыва над поверхностью земли почти все радиоактивные продукты сосредоточиваются в области огненного шара в виде раскаленных газов, которые устремляются вверх. По мере подъема они постепенно остывают, мельчайшие частицы радиоактивных веществ оседают на водяные капли или ледяные кристаллы облака, образовавшегося при взрыве, а также на мельчайшую пыль, всегда находящуюся в атмосфере. В конечном счете радиоактивные вещества вместе с дождем или снегом выпадают на землю,

в воды океанов и морей.

Ядерные испытательные взрывы ведут к росту общего количества осколков ядерного деления в окружающей человека среде.

Трагические события, причиной которых послужили испытания американского ядерного оружия в районе Тихого океана, произошли в марте 1954 г. В эти дни название маленького и неизвестного до той поры атолла Бикини стало произноситься на всех языках мира.

1 марта 1954 г. рыбаки японский рыболовной шхуны «Фукурю мару», что в переводе означает «Счастливый дракон», увидели в небе яркую вспышку, за которой последовал угрожающий гул. Это на атолле Бикини был произведен очередной взрыв американской водородной бомбы.

Вот подробности этой трагедии…

Светла и прозрачна ночь, бархатное черное небо усыпано бесчисленными звездами, отражающимися в бесконечной водной глади. Медленно держит свой путь через океан «Фукурю мару». Тихое прохладное дыхание поднимается с юго-востока, от Маршальских островов.

Мацуда, стоявший у руля шхуны, зябко передернул плечами. Слышно только монотонное шипение разрезаемой носом шхуны волны. Он напевает себе под нос. Что значат 4 тыс. км для мыслей рыбака, одиноко стоящего на ночной палубе?

В 3 час. рулевого сменяет Хаттори. Когда Мацуда поднимается наверх, он видит в каюте капитана свет. Что может делать капитан в столь поздний час?

Капитан Цуцуи сидит перед картой. Он неспокоен. Через каких-нибудь три часа взойдет солнце. А сегодня ведь это самое первое марта. И вот этот круг, этот проклятый круг, аккуратно вычерченный циркулем, всего только карандашный круг на морской карте вокруг острова Бикини.

Запретная зона, установленная американцами, наверняка преувеличена. Несмотря на это, он будет внимателен и осторожен. Лучше пройти лишних пару километров на север. Осторожность прежде всего. Он нервно барабанит карандашом по карте. У капитана Цуцуи болит голова. Ему бы надо поспать, но в такой день хороший капитан не должен оставлять судно без присмотра.

Цуцуи встает и медленно поднимается наверх. От свежего бриза ему становится лучше. На востоке звезды уже побледнели. Он перебросился парой слов с рулевым. С помощью компаса старательно определяет положение и курс шхуны и, не глядя на карту, вычисляет: до Бикини 91 морская миля. Когда они хотели бросать бомбу? Будет ли отсюда видно и слышно? Он чувствует себя неуверенно, его охватывает отвратительная нервная дрожь. Вздохнув, он уходит с палубы.

3 час. 30 мин. Радист Кубояма надевает наушники… 2315… 2110… 3335… 1721….. 1998… Зашифрованный текст, которого он не понимает. Кто и кому мог здесь о чем-либо сообщать?

Скоро наступит время подъема… 4721….. 3015… 4007…

Утомленный Хаттори ходит взад и вперед по палубе. До смены осталось еще полчаса. Он снимает выстиранные рубашки, висящие на веревке, протянутой поперек кормы; Они почти сухие, влажные от росы. Погода по-прежнему хорошая.

Его мысли и мысли остальных уносятся далеко за океан…

3 час. 40 мин, Хаттори спускается по грубым, чисто выструганным доскам в радиорубку.

— Есть что-нибудь новое? — спрашивает он, просовывая голову и плечи через узкое окошко. Кубояма отрицательно качает головой. Не оглядываясь, замечает вскользь:

— Сегодня они бросают бомбу. Интересно знать, увидим ли мы что-нибудь?

— На каком мы, собственно, расстоянии находимся оттуда?

— Приблизительно в 100 км.

Хаттори смотрит на часы. Еще раз обходит корму и потом… Испуганный, с широко раскрытыми глазами смотрит на юго-запад.

— Капитан!

Над водой возник белый ослепительный свет. Смотреть в ту сторону было невозможно без боли в глазах. Над океаном полыхало пламя.

— Бомба, — прошептал Хаттори, — это бомба.