А чего дома сидеть? Том 4: Россия, Афганистан и Иран
Шрифт:
Мы с недоумением прошли в толпе других пассажиров мимо Толи и спустились к капитану. Тот стоял в стороне, сверля нас пронизывающим взглядом, но не подходил. Вместе с остальными людьми мы направились в автобус и выехали за территорию порта. Забрали машину с платной стоянки, и на этом все закончилось. Следующие несколько часов, как и большинство пассажиров парома, мы ехали до ближайшего кафе со стоянкой для ночевки, обсуждая произошедшее и пытаясь разобраться в своих впечатлениях. Но следующим утром мы проснулись, отправились путешествовать дальше, и нам было уже неважно, что случилось на этом пароме. Мелкая неприятность, которая не стоит внимания среди тех новых впечатлений, которые ждали нас впереди. Но чтобы завершить эту тему в своих социальных сетях, я опубликовала ее продолжение, и она снова вызвала большой отклик. Поразительно, но особенно активно реагировали сами сахалинцы, благодаря нас за то, что мы придали эту проблему широкой огласке.
Спустя несколько месяцев, в сентябре 2023
Владивосток
Во время пандемии мы два года жили во Владикавказе, и многие удивлялись, когда мы сокращенно называли его Владиком. Некоторые думают, что Владик – это исключительно Владивосток. Но на самом деле оба названия Владивосток и Владикавказ образованы от слова «владеть», соответственно Владивосток – это «владеть Востоком», а Владикавказ – это «владеть Кавказом». То есть они оба Владики, и я бы сказала, что Владикавказ даже больше Владик, потому что Владивосток получил свое имя по аналогии с Владикавказом, который был основан раньше на 76 лет.
Когда мы вернулись на первоначальный маршрут и достигли Владивостока, первым делом отправились на еще один край земли – чудесный и ветреный остров Русский. Очень хотелось задержаться в каком-нибудь красивом месте и пожить без езды на автомобиле хотя бы несколько дней. Но в первый же день на Русский пришел циклон и принес с собой затяжной дождь с сумасшедшими порывами ветра. Мы остановились у мыса Ахлестышева на побережье залива и все-таки успели насладиться морскими видами до того, как погода окончательно испортилась. Рядом с нами на тонких, длинных ножках покачивались хрупкие нежно-белые соцветия. Снежные маки считаются неофициальным символом Приморского края и цветут не больше трех недель в году, застать их цветение удается не каждому, и такая редкая и молчаливая компания, занесенная в Красные книги Амурской области и Хабаровского края, пришлась нам очень по душе.
А когда стемнело и мы готовили ужин, показалась и еще одна соседка – кумушка-плутовка, подкравшаяся клянчить еду. Оказалось, что лисы стали достопримечательностью острова еще много лет назад, когда одно рыжее семейство обустроилось неподалеку от билетных касс Приморского океанариума. Туристы, восхищаясь милыми созданиями, стали подкармливать лисичек, те вскоре привыкли к людям и стали приходить сами в надежде получить какое-нибудь лакомство. Но после того, как в 2015 году под колесами машины пострадал лисенок, на острове силами волонтеров была организована деревня для лис. Теперь у рыжих хищников появилось свое безопасное место с оборудованными кормушками, где всегда есть еда, но лисички так и продолжают выходить к людям за дополнительными угощениями. Мы наблюдали, как наша гостья охотилась за крупными жуками, с хрустом их пережевывала и снова возвращалась к нашему трейлеру в надежде, что мы с ней поделимся чем-нибудь вкусным. Мы в этот вечер жарили тофу и тушили капусту, угощать Патрикеевну было нечем. Болтик с Волей возмущались ее присутствием и в конце концов прогнали попрошайку. А ночью пришел циклон, и вокруг нас все заклокотало.
Кухонный отсек нашего домика немного затопило, трейлер от сильного ветра раскачивало в разные стороны, и мы, сладко засыпая, как в детской кроватке-люльке, все-таки понимали, что время нашего беззаботного отдыха еще не настало. Климат Приморского края имеет свою специфику – летом здесь наступает сезон тайфунов. Каждый год тропические циклоны посещают Приморье, нанося огромный ущерб инфраструктуре и сельскому хозяйству. Утром мы поспешили покинуть берег, а следом и сам остров. Преодолевая циклон, мы направились в сторону границ Китая и Кореи и добрались до бухты Табунная.
Табунная – красивейшее место, конечно же со своим набором недостатков, но я при этом сразу почувствовала, как мне комфортно здесь быть. Каждый вечер я долго смотрела с тоской на море, слушала его шум и чувствовала, как не хочу уезжать. Я заранее скучала по бухте, еще даже не уехав, и с горечью считала дни, которые нам оставалось в ней провести. Наблюдая за собой, замечала, с какой неохотой закрываю трейлерную дверь на ночь, потому что не хочу разлучаться с этим местом, а дверь разлучала. Я не знала, почему вдруг начала считать бухту «своим местом», но и не пыталась искать этому объяснений, просто чувствовала это и верила своим ощущениям. Место, в котором даже когда случались трудности, они казались не трудностями вовсе, а приключениями. В Табунной просто хотелось быть, созерцать, еще больше слушать, дышать и читать книги. Виды Приморского края, его природа, теплый воздух летнего дня и бесконечное солнце приносили мне настоящее чувство безмятежности.
По утрам здесь было серо и свежо, а к обеду солнце пригревало настолько, что вода в нашей экспедиционной канистре становилась почти кипятком. Под вечер прохлада возвращалась и наступало время бурных дождей с громом и молнией. Море бушует, волны шумят. Жирные чайки снуют туда-обратно прямо на уровне моей головы. За поворотом ручей, из которого можно бесконечно набирать пресную воду. В нескольких километрах магазин с хлебом, овощами и морепродуктами. Хочется хмыкнуть: пф-ф, хлеб и овощи… Но вовсе не пф-ф, потому что в соседних селах хлеба нет. Его туда привозят раз в семь дней и замораживают, чтобы запасов хватило на неделю. А здесь хлеб есть. И овощи. И интернет. Впервые за время этого путешествия я без устали повторяю, что не хочу отсюда уезжать. Тем более что через пару лет здесь будут сплошь частные территории, и просто так дикарем в Табунную уже не приедешь. Пары, с которыми мы познакомились, рассказывали, что возвращаются сюда уже двадцать лет подряд, показывая рукой на глэмпинг и отмечая, что год назад его еще не было. А недавно по дороге в Табунную появился знак, обозначающий частную территорию, и проезд теперь возможен только с разрешения владельца. Землю застраивают базами отдыха, но таких «дикарей», как мы, еще пропускают.
Мы стояли в бухте и каждое утро наблюдали, как море приносит что-то новое. Весь берег, особенно если отойти на сто метров в сторону, усыпан бесконечными раковинами, морскими ежами, мелкими крабиками, всевозможными камешками и водорослями. Для нас с Валерой это было счастьем – перебирать такие богатства и рассматривать все подряд. Ощущения, как из детства, когда только начинаешь познавать мир и тебе интересно залипать в каждую деревяшку или копаться в куче песка. Повсюду лежат раковины гигантских тихоокеанских устриц с многочисленными слоями-наростами, берешь одну такую в руки и перестаешь замечать все вокруг, всецело погружаясь в созерцание совершенства слоистых структур. Валера приложил многослойку к уху, послушал ее шум, а после неожиданно сказал, что, когда певцы покидают этот мир, их голоса продолжают звучать для оставшихся людей на земле. Я изумленно посмотрела на него: это интересная мысль. Ведь и правда, песни, книги, фильмы, фотографии, надписи на футболках и даже граффити разговаривают с нами. Эти художественные объекты имеют особую магию, и я уверена, что у каждого человека имеется свой небольшой набор песен или мелодий, который гарантированно захватывает внимание. Из года в год будто приглашает ко внутреннему диалогу. Особенно мировые хиты и классические произведения, которые востребованы столетиями – насколько необычно оставлять после себя такое наследие. И просто осознавать, что твой голос будет звучать вечно. Настоящее волшебство!
Мы провели в Табунной несколько дней, а с наступлением выходных она заполнилась людьми – со всех сторон нас обставили лагерями вновь прибывшие. Собаки, дети, общий гул. И мы поняли, что нам пора уезжать. С побережья бухты виднелся соседний берег мыса Брюса, нам о нем рассказывали, как о месте с действующим маяком. В надежде, что на мысе сможем укрыться от людей и провести там еще несколько дней, мы отправились на разведку. Но когда добрались, поняли, что к маяку проехать нельзя, проход возможен только пешком и по специальному разрешению. Авто с трейлером на это время осталось на общей стоянке. Мыс действительно оказался интересным: его юго-западная часть лишена растительности и благодаря застывшим потокам магмы представлена только базальтовыми колоннами, по которым крайне увлекательно перескакивать, исследуя эту часть берега. При этом вся остальная часть мыса густо покрыта растительностью. Мы с удовольствием прогулялись, но стали переживать, что разместиться здесь на ночь с трейлером будет негде.
На общей автомобильной стоянке нам пришлось готовить обед на виду у всех посетителей. Мы варили картошку и аппетитно наворачивали местную пикантную закуску из сельди по-корейски – селедку «Хе». Наш красный жук и аппетитная трапеза привлекали слишком много внимания, и после обеда мы отправились обратно в сторону трассы, надеясь найти уединенное местечко. Но это было не так-то просто: попытки оказались безрезультатными, и вечером, когда уже не оставалось никакого выбора, мы просто встали на съезде к какому-то поселку. А следующим днем поспешили вернуться обратно в Табунную – выходные уже заканчивались, люди к концу дня разъезжались, и бухта снова опустела. Ехать дальше не рекомендовали местные, мы хотели отправиться в сторону Находки, насладиться неповторимыми видами тамошних мысов, бухт и пляжей, но после нашествия тайфуна дороги во многих направлениях были размыты, а движение парализовано. И бухта с лошадиным названием окончательно стала для нас островком счастья и уединения. А пока мы отдыхали, пришло и долгожданное разрешение на посещение Китая.