A Choriambic Progression
Шрифт:
Ритм движений Снейпа был ровным — яростным, но ровным — и поначалу это помогало, а потом уже нет, и казалось, что само время замедлилось, и каждая миллисекунда впечатывалась в кожу и заставляла кровь кипеть, и все же ему не хватало времени, чтобы подготовиться к *этому*, к тому моменту, когда Снейп входил в него полностью, и его тяжелое дыхание обжигало шею, и Гарри чувствовал, как дрожат обхватившие его руки, и в такие мгновения ему казалось чудом, что он все еще держится, чем-то удивительным, за что он чувствовал благодарность тогда, когда не был настолько занят стараниями не сойти с ума.
А сломала сопротивление такая малость,
Его вдох обернулся криком, а тело среагировало с неудержимой, животной страстью — ноги раздвинулись, будто по собственной воле, а бедра вскинулись, нарушая привычный ритм. Контроль был потерян безвозвратно, и Гарри, всхлипывая, подался навстречу следующему толчку, и кончил с такой силой, что едва расслышал отчаянный стон Снейпа прямо над ухом, едва почувствовал горячую пульсацию своего члена в руке Снейпа, и Снейпа — внутри себя, а руки Снейпа сжали его так сильно, что затрещали ребра, и казалось, что это длится бесконечно, и будет продолжаться бесконечно, хотя, конечно, так не бывает.
И как бы Гарри ни старался, последняя дрожь утихла, и он почувствовал себя опустошенным — полностью опустошенным даже то того, как Снейп осторожно выскользнул из него, опустошенным, несмотря на руки, которые медленно повернули его на спину и обняли его, несмотря на неспешные, усталые поцелуи и пальцы, откинувшие влажные волосы со лба. Он тихо лежал в объятиях Снейпа, с благодарностью принимая все, что было ему предложено, и старался отделаться от этого ощущения пустоты, потому что сейчас оно было неважным и ненужным и ни чуть не меняло того, что он должен сделать.
Он подождал до тех пор, пока дыхание Снейпа не успокоилось, пока ему не показалось, что Снейп засыпает — но нет, рука, касающаяся его лба, по-прежнему легко поглаживала волосы. Гарри глубоко вздохнул.
— А что ты еще узнал? — тихо спросил он. — О Волдеморте.
Снейп еле ощутимо напрягся.
— Не много, — ответил он, наконец. — Это было совсем не похоже на возвращение блудного сына. Для таких вещей нужно время. — Он вздохнул. — В сущности, за то, что мне удалось хотя бы что-то узнать и написать тебе об этом, я должен быть благодарен счастливому случаю.
Гарри сжал руку, лежащую у него на груди.
— Ты не должен полагаться на удачу, — сказал он, радуясь, что голос не дрожит. — Никогда больше.
Рука Снейпа мягко легла ему на щеку, хотя Гарри услышал, как он фыркнул.
— Кто бы говорил. — И добавил, помолчав: — Если тебя это утешит, могу заверить, что знаю свое дело.
Гарри закрыл глаза и довольно долго лежал молча, прислушиваясь к перемешавшимся звукам их дыхания, потом повернулся к Снейпу, обхватил его лицо ладонями и тихо произнес, пристально глядя в темные глаза:
— Я тоже. И сейчас я хочу, чтобы ты спал.
Не было ни крови, ни судорог, ни намека на боль — просто голова Снейпа вдруг потяжелела у Гарри в руках, глаза закрылись, а дыхание стало спокойным и размеренным. Гарри резко выдохнул, поцеловал Снейпа в неподвижные губы и потом осторожно опустил его голову на подушку.
—
Вернувшись в комнату, он старался не смотреть на Снейпа, а побыстрей собрать разбросанную одежду и натянуть ее на себя. Это не заняло много времени — показалось, что прошло всего несколько секунд, и вот он уже стоит рядом с кроватью, не поднимая глаз, тяжело дыша и сжав кулаки.
— Я вернусь, — тихо сказал он. — Я обещаю.
Последние слова Гарри прошептал уже едва слышно, но у него не хватало ни сил, ни уверенности произнести их хотя бы немного громче.
* * *
В одном из разговоров Дамблдор упоминал, что по последним сведениям Волдеморт старается приобрести союзников, и добился "некоторых успехов". Через пять минут незримого пребывания в новом штабе Волдеморта Гарри пришел к выводу, что у Дамблдора ни на что не годные информаторы.
То же самое касалось нового штаба — "подземного укрытия", как выразился Дамблдор. Это было вовсе не укрытие. Насколько Гарри мог судить, это был целый подземный город, лабиринт пещер и тоннелей, уходивших в бесконечность. Кое-где горели светильники, но остальные — а таких было большинство — оставались темными и холодными, и по ним гуляли странные, неприятные звуки, отражавшееся от стен и невидимого потолка. И движение в этом подземелье было очень оживленным — Гарри заметил несколько Упивающихся Смертью в черных мантиях, но они были лишь самой малой частью снующего туда-сюда народа — пестрой смеси каких-то личностей, вроде тех, что Гарри видел во время своего единственного посещения ДряннАллеи, а так же внушительной коллекции вампиров, огров, троллей, призраков и десятков (если не сотен) созданий, названий которых Гарри не знал. А, честно говоря, и знать не хотел.
Пришлось потратить еще несколько минут на дополнительную маскировку — ему, как и самому Дамблдору, больше не требовался плащ, чтобы оставаться невидимым (и это было очень кстати, потому что в такой толпе трудно следить за тем, чтобы плащ все время плотно тебя укутывал), но Гарри решил, что учитывая особенности местных жителей, не помешает позаботиться о том, чтобы его присутствие не выдавали ни запах, ни звук шагов, ни тепло тела. Потом он вынырнул из ниши, в которой укрывался, прошмыгнул мимо мужчины с шестью огромными паучьими ногами на спине — Рон бы рехнулся от страха, увидев такого — и начал пробираться сквозь толпу.
Поначалу было трудно уловить какой-то смысл в действиях этих людей… существ… да как их ни назови. Время от времени встречались организованные группы (всегда с Упивающимся Смертью в качестве старшего, как отметил Гарри), но в большинстве своем перемещения казались хаотическими — люди и существа двигались во всех направлениях. Гарри был слишком занят тем, чтобы ни в кого не врезаться, и у него не оставалось времени на страх, хотя, конечно, в глубине души ему было страшно. Но потом его подхватила беспорядочная масса народа, который вдруг повалил в одном направлении, и когда тоннель наконец закончился очередной огромной пещерой, а гул голосов показался слабым шепотом в сравнении с ужасными, отчаянными криками, доносящимися откуда-то спереди, Гарри внезапно обнаружил, что все же нашел время испугаться.