А что вы хотели от Бабы-яги
Шрифт:
Я с досадой затушила свой «фонарик» и уселась прямо на ступеньки, понадеявшись, что утром на меня обязательно кто-нибудь наткнется. Темнота обступила со всех сторон, и я даже не заметила, как задремала, прислонившись к холодным чугунным перилам.
Разбудил меня яркий свет. Я открыла глаза и огляделась по сторонам. Горящий факел, послуживший причиной моего пробуждения, осветил насмешливое лицо Кащея.
– Если у меня возникнет вакансия привидения, я обязательно тебя возьму на эту должность.
– Премного благодарна, – сонно отозвалась я. – Но моя меня устраивает больше.
– Сколько
– Двадцать. А что? – Вопрос меня удивил.
– Мне просто интересно, как тебя угораздило влезть в это грязное дело, тем более перед госэкзаменами? Ты ведь учишься в академии магии? Кто уговорил тебя?
Я тяжело вздохнула. Напоминание о неполученном дипломе все еще отзывалось в душе щемящей болью. Не то чтобы он был мне очень нужен, но гордость и тщеславие пострадали.
– Знаешь, не надо об этом, ладно? – с трудом выговорила я. – Мне проще признать, что я заблудилась, чем ответить на твой вопрос.
Кащей посмотрел на меня так, будто собирался запомнить в мельчайших деталях.
– Из тебя плохой шпион. Выкладывай, зачем ты здесь?
Если б я сама знала! Оказавшись в замке, я поняла, насколько глупой и безнадежной была идея попасть сюда.
– Не знаю. – И это был самый честный ответ. – Можешь принести меня в жертву богу глупости, он будет доволен.
Кащей хмыкнул:
– Ну пойдем.
– Что, уже? – удивилась я.
– А чего ждать-то? Когда ты корни пустишь? Спотыкайся потом об тебя.
Утром меня разбудил настойчивый стук в дверь. Стучали, похоже, давно, потому что дверь, как мне показалось, держалась исключительно на заклинании, которое я наложила перед сном, чтобы обезопасить себя от непрошеных посетителей. Как оказалось, не зря.
Я разлепила глаза и поднялась. Долбилась вчерашняя грымза. Даже не взглянув в мою сторону, она с громким сопением, достойным дикого кабана, загнанного охотниками, прошла в комнату и бухнула поднос с завтраком на комод. Омлет испуганно подпрыгнул в тарелке, чай вышел из берегов, а фрукты в ужасе были готовы разбежаться в разные стороны. Если бы я была нежной и впечатлительной барышней, то немедленно спряталась бы под кровать.
Но я с равнодушным спокойствием следила за ее издевательствами, и только когда убедилась, что моему завтраку больше ничего не грозит, мило поинтересовалась:
– Если бы было в вашей власти казнить меня, какой вид смерти вы бы для меня выбрали?
– Четвертование, – прошипела она.
– И вы уже присмотрели определенную часть тела в виде сувенира?
Ответа, кроме громкого стука двери, я не удостоилась.
Ночью Кащей не стал приносить меня в жертву никаким богам и кровожадным демонам, а очень любезно проводил до моей комнаты, объяснив, что бродить ночью по замку небезопасно. Правда, не сказал почему, предоставив моему воображению самому справиться с этой задачей. Ко всему прочему, я узнала очень ценную информацию – наши комнаты находятся на четвертом этаже. Более детальную экскурсию он проводить категорически отказался.
Наскоро сбегав умыться и позавтракав, я отправилась к Елисею на военный совет. Новостей было не так уж и много, скорее одни наблюдения, которыми я собиралась поделиться с его высочеством.
Когда я вошла, он лежал в кровати, укрытый несколькими одеялами, и при этом продолжал мерзнуть. Дыхание больше походило на хрипы подавившегося костью кота, а глаза постоянно закрывались и плохо видели окружающее. Рядом крутился невысокий мужчина лет шестидесяти, с длинной бородой и умным видом. Расставленные вокруг баночки, скляночки, мисочки с приготовленными примочками не оставляли никаких сомнений относительно его принадлежности к медицинской профессии.
Я бросилась к королевичу и потрогала лоб губами. Местный эскулап уставился на меня с благоговейным ужасом.
– Что вы делаете? – выдохнул он.
– Температуру меряю. А что?
Он смутился и промолчал. Наверное, подумал, что я не оставляю Елисею ни малейшего шанса на жизнь и прощаюсь.
– Чем вы его лечите? – начала я допрос.
Уж во врачевании я чувствовала себя как рыба в воде. Обширная практика в больницах Петравии, где мне старались спихнуть самых сложных и безнадежных больных, принесла мне славу одного из талантливейших целителей академии. К тому же леший в порыве благодарности открыл мне несколько профессиональных секретов, которые я могла использовать при приготовлении снадобий.
Лекарь надулся, как мышь на крупу, и оскорбленно заявил:
– Уж я больше вашего понимаю в медицине, поэтому попросил бы не лезть с советами и не мешать мне.
Я не обратила внимания на его высокопарную речь и продолжила обследование. Оно было неутешительным. Сильная лихорадка, поверхностное дыхание, сильные хрипы. Только воспаления легких нам не хватало.
– Какой диагноз вы поставили? – не унималась я.
– Бронхит. Через пару дней от него не останется и следа.
«От королевича или бронхита?» – захотелось уточнить мне.
– У него воспаление легких, – рыкнула я. – Или вы хотите загубить единственного наследника Расстании?
Лекарь побледнел, а я продолжила наступление:
– Я сама приготовлю необходимые лекарства.
– Но его сиятельство в приказном порядке распорядились мне самолично заняться лечением королевича, – уже не так уверенно высказал протест эскулап.
– Надеюсь, вы хорошо знаете, как лечатся такие вещи, и не допустите развития осложнений?
Лекарь покрылся багровыми пятнами от злости, но его чувства меня сейчас волновали меньше всего.
Королевич приоткрыл осоловевшие глаза и прошептал:
– Алена, не волнуйся, со мной все будет в порядке.
– Конечно, – уверила его я. – Только молчи, тебе нельзя много разговаривать.
Я бесцеремонно понюхала все бутылочки с настоями и отварами, попробовала на вкус особенно подозрительные смеси, и осталась относительно довольной – вреда от этих травок не будет, как и пользы, собственно, тоже. И все-таки решила не рисковать жизнью наследника. Приготовив несколько отваров из собственных запасов, за которыми я быстренько сбегала в свою комнату, я дала давящемуся яростью лекарю четкие инструкции по их применению и покинула комнату Елисея. Не думаю, что этот напыщенный эскулап может только из вредности насолить такому высокопоставленному пациенту.