А что же будет со мной?
Шрифт:
Когда я опустился рядом с ней на колени, вокруг, разинув рты, столпились чернокожие. Я не знал, цела ли у нее шея, и боялся к ней прикасаться.
– Приведите О’Брайена! – проревел я. – Пригоните мне джип!
От моего зычного голоса они зашевелились. Человек пять вихрем понеслись по гудрону в ту сторону, где грохотали взрывы. Еще двое кинулись куда-то за пылевую завесу.
Я осторожно коснулся ее, и она открыла глаза.
– Вы сильно ударились?
Веки ее опустились.
– Миссис
Она снова подняла веки. Покачала головой, и чудесные фиалковые глаза прояснились.
– Я в порядке. – Она пошевелила руками, затем ногами. – Боже! Голова!
– Не двигайтесь.
Я обернулся. Джип затормозил рядом.
За рулем, вращая глазами, сидел здоровенный черный парень.
– Я отвезу вас в больницу.
Я подхватил ее на руки, и она едва слышно застонала.
Я донес ее до джипа, сел рядом с негром, держа ее на коленях.
– Езжай в больницу, – велел я негру. – Небыстро… осторожно.
Негр посмотрел на нее, выжал сцепление и медленно повел машину по гудрону. На дорогу до аэродромной больницы ушло десять минут. Должно быть, им кто-то успел позвонить. Как только джип остановился, к нам бросились два интерна, пара медсестер и седовласый мужчина в белом халате.
У них были носилки, и все было проделано очень слаженно.
Медики за какие-то секунды сняли ее у меня с коленей, переложили на носилки и унесли в больницу.
Я сидел и гадал, не сделал ли хуже, когда сдвинул ее с места, и от этой мысли меня бросало в пот.
С ревом подъехал джип, из него выскочил О’Брайен. Я рассказал ему, что случилось.
– Проклятье! – Он утер с лица пот. – Чего ей там понадобилось? Вечно она сует свой длинный нос туда, куда не просят! Если Эссекс узнает, я могу остаться без работы.
Я протиснулся мимо него и вошел в кондиционированную прохладу больницы. За стойкой сидела дежурная медсестра.
– Как она? – спросил я.
– Ее осматривает доктор Винтерс. – Она взглянула на меня так, словно я бродяга, выпрашивающий монетку.
Я немного поколебался, но тут увидел, что из дверей выходит один из интернов, принимавших ее, и подошел к нему.
– Как она? Я не навредил, когда сдвинул ее с места?
– Вы все сделали правильно, – сказал он и улыбнулся. – Все кости целы, просто сотрясение. Она спрашивает о своей лошади.
– Ясно. Скажите ей, чтобы не волновалась. Я позабочусь о ее лошади.
Когда я направился к выходу, то услышал, как интерн сказал медсестре:
– Свяжитесь с мистером Эссексом, и побыстрее!
Я вышел под палящее солнце, сел в джип и поехал в ту сторону, куда умчалась лошадь. О’Брайен уже уехал. Я обливался потом два долгих часа, прежде чем отыскал животное. Борджа оказался на дальнем конце аэродрома в
Когда я подъехал к больнице, словно из ниоткуда появился грум миссис Эссекс. Он широко улыбнулся мне и отвязал поводья.
Я вошел в больницу и приблизился к стойке.
Медсестра посмотрела на меня, удивленно подняв брови.
– Да?
– Вас не затруднит передать миссис Эссекс, что я нашел ее лошадь, животное не пострадало и сейчас в полной безопасности, – сказал я. – От этой новости миссис Эссекс сразу почувствует себя лучше.
Медсестра наклонила голову:
– А вы?..
– Джек Крейн. Миссис Эссекс меня знает.
Внезапно на ее лице отразилось смятение. В ее глупую, чванливую голову вдруг пришла мысль, что, несмотря на пот, грязные руки и потрепанную одежду, я, возможно, какая-то важная фигура в королевстве Эссексов.
– Я сейчас же передам доктору Винтерсу, мистер Крейн. Спасибо, что известили нас.
Я смерил ее долгим жестким взглядом, затем кивнул и пошел обратно к джипу, чтобы ехать на стройку.
Вылезая из машины, я услышал очередной взрыв. По крайней мере, О’Брайен не свернул работы. Ему было от души наплевать на миссис Эссекс, а вот мне – нет.
Я помнил ощущения от ее тела, когда держал ее на руках. Я помнил эти фиалковые глаза и прикосновение золотистых венецианских волос к лицу, когда поднимал ее.
Подойдя к замершему бульдозеру, я снова принялся за работу. Я работал и думал о миссис Эссекс. Я все еще думал о ней, когда прозвучал свисток и дневная смена была окончена.
Вернувшись к себе, я принял долгожданный душ. Когда натягивал брюки, раздался стук в дверь. Решив, что пришел Тим, я крикнул: «Входи!» – и потянулся за рубашкой.
Дверь отворилась, и в коттедж проскользнула Пэм Осборн. Она быстро закрыла дверь, и я увидел, что лицо у нее бледное, а глаза сердито блестят.
– Чего тебе? – Я не хотел, чтобы она была здесь. – Прочь, детка. – Я заправил рубашку в брюки. – Наша встреча была ошибкой.
По выражению ее лица я понял, что она не слышит меня.
– Обязательно вести себя по-идиотски? – спросила она. – Ты теперь виден как на ладони, а как раз этого Берни не хотел.
Я обошел вокруг стола и сел:
– О чем это ты болтаешь?
– Да весь аэродром гудит. Ты везешь эту стерву в больницу, потом ищешь ее чертову лошадь.
– И что тут такого?
– Все теперь хотят знать, кто такой Джек Крейн. Неужели ты не понимаешь, что любой из здешних уродов отдал бы правую руку, чтобы сделать то, что сделал ты?