А Е Ферсман

Баландин Рудольф Константинович

В этом городе для Саши самое большое удовольствие - пройтись по магазинам, где в стеклянных витринах встречались чудесные образцы горного хрусталя, словно выточенные из чистого льда, игольчатые кристаллы с металлическим блеском, золотисто-желтые кубики, отливающие разными цветами, массивные обломки...

Возле них лежали маленькие этикетки с указанием цепы. Оказывается, у минералов есть не только названия, по и цена, порой немалая, хотя далеко не все камни драгоценные.

Он использовал всякую возможность, чтобы накопить деньги для покупки минералов. А сколько было пролито слез над прозрачным, как бы маслянистым кристаллом кальцита, когда

он выскользнул из рук, упал на булыжник и разбился! Видно было, что обломки остроугольные, как и кристалл, но потрескавшиеся, некрасивые.

Мать постаралась разъяснить ему, что у кристаллов бывают особо уязвимые плоскости, вдоль которых от удара расходятся трещины, отлетают осколки. Это свойство называют спайностью.

А Саша про себя проклинал эту гадкую спайность, изаа которой ломаются и крошатся прекрасные камни...

Крымская степь. Четверка лошадей мчит по пыльной дороге большой рыдван. В нем - Саша Ферсман. Его везут в Евпаторию, на соленые озера, принимать целебные грязевые ванны.

Над степью поднимаются столбы пыли - смерчи: подвижные колонны, подпирающие небеса.

Саша вспоминает горки белой и розовой соли, извлекаемой из озер. Дядя говорил, что это происходит постоянно, как сенокос или уборка хлеба. Кристаллики соли каждый раз вырастают снова...

Так ведь трава или колосья растут, потому что они живые. И сам Саша тоже растет. Ну как тут разобраться, если и соль тоже растет? Она же не живая...

А если она живая?

С годами экскурсии Саши Ферсмана за камнями становились все длительнее и протяженнее.

Одним из самых интересных мест были каменоломни Курцы, близ Симферополя. Здесь встречалось много ипте

респых минералов. Возвращались из экскурсии согнувшись под тяжеленными рюкзаками, наполненными образцами.

Поразили пластинки "каменного картона", обнаруженные в трещинах твердого вулканического камня. Пластинки были волокнистые, упругие.

Даже взрослые не могли понять, что это за минерал.

И не удивительно. Он относился к малоизвестной группе палыгорскита и впервые был описан и назван Ферсманом двенадцать лет спустя после этой находки.

Вот рассказ А. Е. Ферсмана о том, как они в детстве собирали минералы:

"...Каждый кусочек скалы мы изучали и обследовали, как любимый участок сада. Глаз привыкал к взаимоотношениям цветов, редчайшим мелочам строения, к самым тонким жилкам, мельчайшим кристалликам. Мы даже пытались зарисовывать эти природные богатства. На на этих рисунках oни выходили грандиозными. Кристаллы вырастали в дивные кристаллические щетки, и все делалось невероятно большим, прекрасным, ярким. Воображении наше усиливало все то, что давала нам сама природа" [Ферсман А. Е. Путешествия за камнем. Л., 1956, с. 19].

Это увеличительное стекло, этот магический кристалл воображения открывал ему замечательный мир минералов.

Но, кроме детской фантазии, были еще постепенно крепнущие и расширяющиеся знания.

"Маленькие детские прогулки постепенно превращались в экскурсии. И одну из таких экскурсий мы совершили к берегам реки Алмы, где у деревни Саблы, как нам говорили, выходили на поверхность земли настоящие древние вулканы.

Ехать было далеко. Мы долго и тщательно готовились к поездке. И вот вновь перед нами открылся своеобразный мир камня: то в виде зеленоватых прослоек странного минерала, который мылился и носил название киля, то в виде кристалликов цеолита в пустотах древних лав, а вокруг в желтых песчанистых породах наше воображение поражали

самые разнообразные ракушки. Это были остатки древних морей, населенных когда-то чудовищами, давно вымершими..." [Ферсман А. Е. Путешествия за камнем. Л., 1956, с. 18] Так воображение смыкало сказочные фантазии с самыми настоящими научными сведениями. Юный Ферсман становился не просто собирателем камней, но природоведом.

ЮНЫЙ НАТУРАЛИСТ

Не то, что мните вы, природа:

Не слепок, не бездушный лик

В ней есть душа, в ней есть свобода,

В ней есть любовь, в ней есть язык.

Р. И. Тютчев

Обычно юными натуралистами называют ребят, интересующихся биологией. Это не совсем верно. Натурой называли в России природу. Значит, натуралист - это природовед: географ, биолог, астроном, геолог.

Настоящий натуралист любит и тонко чувствует природу. Но этого еще мало. Чтобы проникнуть мыслью в жизнь природы, требуются немалые знания. Они приобретаются не только при собственных наблюдениях. Имеются книги, рассказывающие то, что подмечено и понято сотнями, тысячами, миллионами людей. А еще есть методика исследований - научные правила, приемы, с помощью которых добываются знания. Если наблюдать природу и читать о ней беспорядочно, как попало, то проку от этого будет мало.

Юного Ферсмана никто специально не обучал методам геологических исследований. Ему случайно попалась старая коллекция минералов. Пока он пополнял ее только занятпыми или красивыми образцами, то еще не был натуралистом. Но вот он стал интересоваться названиями, особенностями минералов, стал отбирать их по определенным признакам. Это уже было использование научного метода, хотя и не вполне квалифицированное. В своих экспедициях он приобретал все больше геологических навыков.

Ферсманы переохали в Одессу, где Александр поступил в гимназию. Под Одессой пет такого богатства минералов, как в горном Крыму, но для настоящего любителя камня это не помеха. Александр просил родных и знакомых привозить ему минералы из других мест, при случае даже выпрашивал или выменивал заинтересовавшие его камни у друзей.

Необычайными "месторождениями" самых разных минералов и горных пород стали для него одесский морской порт и побережье Лапжерона. Из трюмов заграничных судов, приходивших в Одессу, выбрасывали каменный балласт, взятый в Италии, Испании, Южной Америке, Австралии. Разнообразные камни, привезенные из разных стран, обтачивал морской прибой у берегов Одессы. Александр Ферсман находил здесь интересные обломки или окатанпую гальку, определял, что это за горные породы, какими слагаются минералами и откуда они могли попасть сюда. Чтобы выяснить это, приходилось просматривать книги не только по минералогии, но и по другим геологическим наукам, изучающим пласты горных пород, распространение отложений прошлых геологических эпох, окаменелые остатки вымерших животных и растений.

Когда Александру исполнилось 13 лет, отец подарил ему только что изданный двухтомный труд М. Неймайра "История Земли". В книге почти ничего не сообщалось о минералах и об их свойствах. Но интересно было читать о рождении гор, о давно исчезнувших морях и доисторических чудовищах, о геологической работе ветра, воды, ледников.

С радостью встретил Александр превосходное описание пещер Чатырдага горы, которая видна с веранды дома Кесслеров. Прочел он и о соляных озерах Крыма, виденных им ранее, с удивлением узнав, что на выпадение соли большое влияние оказывает погода. И в этом кристаллы похожи на живые растения!