А кому сейчас легко?

Лютикова Люся

Не потребовалось никаких слов, никакого признания. Достаточно было посмотреть в эти выпученные от злобы и ужаса глаза, чтобы понять: я права на все сто!

И тут меня словно в бок толкнули: ой, да что же я творю?! Коварная и жестокая убийца сидит передо мной, а я раскрываю ей свои карты. Да мне бежать надо, не чуя под собой ног, к капитану Супроткину! Немедленно!

Я вскочила с офисного кресла и принялась частить, пятясь к двери:

– Знаете что, не слушайте меня! Я такая дурочка, иной раз как начну плести всякий вздор, меня и не остановить! Ну, вы же

сами видели на корпоративе! Короче, не воспринимайте всерьез то, что я вам тут наговорила!

Попытавшись таким образом усыпить бдительность преступницы, я рванула на Петровку. Скорее! Срочно рассказать Руслану, что я нашла убийцу Елены Михайловны!

Я бежала к метро, не разбирая дороги и не оглядываясь по сторонам. И в этом была моя ошибка. Где-то на середине пути, в скользком подземном переходе, на меня напали сзади. Я не поняла, что случилось. Просто боковым зрением увидела мужскую фигуру, ощутила удар по голове, а потом куда-то провалилась…

Глава 29

Очнулась я в аду. По крайней мере, именно так я определила место, в котором находилась. Стены были выкрашены в какашечный цвет, вдоль них стояли кровати, застеленные одеялами такого же неприятного оттенка. Потом, по резко проявившейся боли во всем теле, до меня дошло, что я все-таки не в аду, а в нашей отечественной муниципальной больнице. Думаю, моя ошибка простительна – порой разница между этими двумя местами практически не ощутима.

Рядом на стуле сидел Руслан Супроткин, вид у него был потерянный. Неужто переживает из-за меня? Большинство мужчин к тому же робеют в казенной больничной атмосфере. Я попыталась улыбнуться и ободряюще помахать ему рукой, но тело не слушалось.

– Лежи, тебе сейчас нельзя двигаться, – сказал капитан, суетливо поправляя на мне одеяло. – Надо восстанавливать силы.

Подошла медсестра со шприцем в руке и ловко ввела иголку мне в вену. Я почувствовала, как глаза сами собой закрываются.

– Убийцы? Ты их поймал? – одними губами прошептала я.

Супроткин радостно закивал:

– Да, спи, поговорим позже.

Я блаженно улыбнулась: значит, Регина Скворцова арестована. А мужчина, который попытался убить меня в подземном переходе, очевидно, был ее мужем. Верный подельник, он и в этот раз послушно следовал указаниям супруги. Скорее всего, этот муж работает у нее на фирме, и он шел за мной по пятам от самых дверей офиса «Регины-компьютерс». Иначе как бы он смог так быстро меня настигнуть?..

Когда Руслан в следующий раз появился в больничной палате, я чувствовала себя гораздо лучше. На завтрак я с аппетитом съела тарелку манной каши, в которой плавал расплавленный кусочек масла. Медсестра сообщила, что я лежу здесь почти четыре недели, первую из которых врачи всерьез опасались за мою жизнь.

– Открытая травма головы, – назвала она диагноз. – Можно было или умереть, или остаться инвалидом на всю жизнь, но вам повезло: мозг не задет. Сходите в церковь и поставьте свечку своей святой.

Я чувствовала себя отлично, смущала только повязка на голове. Может, это

и глупость, но я всерьез беспокоилась о челке, которую наверняка закатали в бинты. Без челки мне не идет, я становлюсь похожа на упитанную даму бальзаковского возраста – коей, собственно, и являюсь.

Соседка по палате, унылая тощая девица с переломанной рукой, дала мне пудреницу. В зеркало я увидела, что челки действительно нет. В белой шапочке из бинтов я смахивала на мотогонщика. Впрочем, выглядела я совсем неплохо, тем более что из-за болезни удалось сбросить минимум десять кило.

Руслан так и заявил мне, вручая букет из красных роз:

– Ты чудесно выглядишь!

– Да ладно тебе! – отмахнулась я, застенчиво хихикая, словно девчонка. – Ты лучше расскажи, как милиции удалось выйти на Регину Скворцову?

– На кого?

Я с удивленнием воззрилась на капитана:

– Подругу Елены Михайловны. Разве вы ее не арестовали?

– Вообще-то нет.

– Подожди-ка, – вскричала я, – получается, что преступники гуляют на свободе? В частности, муж Регины. Ведь это он пытался меня убить!

– Преступники сидят в следственном изоляторе и во всем сознались. Человек, который нанес тебе травму, получит по заслугам.

– А кто он?!

Руслан резко поскучнел:

– Это долгая история… Не знаю, можно ли тебе сейчас волноваться, ты еще слишком слаба… Расскажу в следующий раз.

– Если я не узнаю правду, то так разволнуюсь, что мало не покажется! – пригрозила я. – Рассказывай!

– Ну ладно, слушай…

После убийства Елены Михайловны в руки следователя попал ее мобильный телефон. Дознаватель сразу обратил внимание на то обстоятельство, что она практически никому не звонила. Необычайно низкая деловая активность для владелицы издательства. Впрочем, возможно, Кириллова так организовала свой бизнес, что звонки всегда принимала личный секретарь?

Обратились к оператору связи, которым пользовалась Елена Михайловна, посмотрели распечатки ее звонков за полгода. И обнаружили, что раньше дама болтала по телефону безостановочно, и только последние два месяца у нее практически не было исходящих звонков. Кириллова регулярно звонила лишь дочери Августине и еще на один номер в подмосковной Шатуре. Пробили номер по базе и выяснили, что он принадлежит скромному пенсионеру Козлову Илье Ивановичу. Он всю жизнь проработал на местном заводе, уже несколько лет как вышел на пенсию, овдовел, живет в однокомнатной квартире в шлакобетонном доме с удобствами во дворе. Интересно, что связывает этого старика с успешной столичной бизнесвумен?

Криминалисты сняли отпечатки пальцев в кабинете Елены Михайловны, в ее спальне и машине и обнаружили еще одну странность. Всюду присутствовали отпечатки двух женщин, причем одни принадлежали убитой, а другие – неизвестной даме. Даже в расческу Кирилловой затесалась пара волос с чужой головы. И еще одна, третья, загадка: размер ноги убитой – тридцать шестой, а коллекция дорогой обуви в ее гардеробной собрана на сороковой размер.

– Так это, возможно, обувь Августы, – предположила я.