А может?..
Шрифт:
— Пол, останься, пожалуйста, — вдруг попросила Торри.
Василевски не поверил своим ушам, но сначала не понял, о чём говорит его супруга.
— Если ты так хочешь, — ответил он, — я останусь здесь до тех пор, пока ты окончательно не выздоровеешь.
— Нет, — мотнула головой девушка. — Ты не понял. Я просила тебя остаться навсегда.
Пол отложил тарелки и подошёл ближе к Торри. Девушка встала со своего места и посмотрела мужу в глаза, и в этот миг ей показалось, будто бы земля вот-вот уйдёт у неё из-под ног.
— Тори, я… Я очень хочу сделать тебя счастливой, — сказал он. — Но к чему скрывать — я,
Больше всего на свете Василевски хотел прижать к себе жену, поцеловать её и остаться с ней навсегда. Но он не хотел строить воздушных замков и давать ложные надежды: он понимал, что должен быть честным с ней.
— За эти шесть месяцев я поняла, что могу быть счастлива только рядом с тобой, — ответила Торри. — Ты — это и есть моё счастье. К чему мне сейчас искать новые отношения? К чему всё это… Если я люблю тебя. — девушка выделила голосом последнее слово. — К чёрту эти документы, к чёрту этот развод, Пол… Я не смогла прожить без тебя и полгода, — усмехнулась она. — Думала, что должна сжечь все мосты, начать новую жизнь. К чёрту эту новую жизнь… Она ужасна уже тем, что в ней не будет тебя. И если ты сейчас дашь мне понять, что чувствуешь хотя бы одну десятую того, что ощущаю я…
Уэсли не дал девушке договорить. Он взял в ладони её лицо и накрыл её губы поцелуем, отчего у Торри на мгновение перехватило дыхание. Она закрыла глаза, положила одну руку ему на поясницу, а другую — запустила в его густые волосы. Пол целовал девушку и сам не верил, что такое бывает. Но для него в этот момент не существовало ничего. Ему было абсолютно плевать на то, что будет дальше. В этом мире в эти волшебные минуты были только он и его жена, которой он уже точно не позволит стать „бывшей“.
The end of the flaschback.
Когда каст сериала отправился в Атланту на съёмки, вместе с Полом в Джорджию уехала и Торри. Нина в разговоре с Йеном абсолютно правильно подметила — эти двое переживали второй медовый месяц. Пол и Торри не отходили друг от друга ни на шаг, держались за руки, подолгу гуляли по ночному городу и выглядели абсолютно счастливыми. Больше всего за друзей радовался Йен. Он видел, как Уэсли переживал из-за предстоящего развода и хотел вернуть жену, но испытывал чувство вины перед ней, а потому не решался сделать первый шаг. Ещё долго Йен припоминал другу свою фразу о справедливости законов США, а Пол только с улыбкой кивал головой, думая лишь о том, что сейчас он действительно счастлив.
Когда Йен видел счастливую чету Уэсли-Девито, он всё чаще стал ловить себя на мысли о том, что очень хочет создать собственную семью. Ему очень не хватало тепла и домашнего уюта, и всё это он, сам того не замечая, искал в общении с Никки. Искал и находил. Он часто думал о том, как сильно ему помогает её присутствие рядом: его усталость как рукой снимало, когда она иногда заходила на съёмочную площадку, и они подолгу разговаривали о жизни, семье и планах на будущее. Никки рядом с ним из вспыльчивой упрямой женщины с очень сложным характером превращалась в покорную и очень нежную. Причём делала она это не специально: с Йеном ей действительно никогда не хотелось спорить. Рядом с этим мужчиной она, наверное, впервые в своей жизни была рада почувствовать себя слабой. Со временем она начала замечать, что Йен смотрит на неё с какой-то робкой нежностью,
Flaschforward
2017 год.
…Услышав громкий хлопок, со всей силы вжавшись в педаль тормоза и попытавшись вывернуть руль в другую сторону, Йен в последний раз увидел яркий свет фар Mitsubishi Pajero, который нёсся прямо на Audi. Ещё мгновение — и округу оглушил визг тормозов и звон стёкол. Audi выбросило на обочину. Йен, ощутив сильный удар, вдруг почувствовал, что ему очень сильно хочется спать. Последним, что он слышал, был испуганный крик Нины, находившейся рядом на пассажирском сидении.
Йен потерял сознание, но очнулся, когда услышал громкий звук сирены автомобиля „скорой помощи“. Он не понял, сколько времени провёл в забытье, но, судя по тому, что на место происшествия успели прибыть врачи и спасатели, он был без сознания не меньше десяти минут. Сомерхолдер чувствовал, как по его лицу течёт кровь и как боль прожигает каждую клеточку тела. Он попытался пошевелиться, и ему показалось, что тысячи мелких осколков одновременно вонзились в его кожу. Перед собой он увидел сработавшую подушку безопасности, находившуюся в руле, а поодаль, на торпеде — осколки лобового стекла. Йен повернул голову вправо и рядом увидел окровавленное тело Нины: девушка, находившаяся на переднем сидении, не подавала никаких признаков жизни.
Открывшиеся сбоку и спереди подушки безопасности существенно ограничивали движения, но сделав над собой усилие, Сомерхолдер всё-таки смог открыть ремень безопасности. В этот момент в его голове пульсировала лишь одна мысль. „Нина. Нужно вытащить Нину“, — думал он. Йен со всей силы повернул рычаг замка на двери, думая, что его заклинило, однако в следующее же мгновение дверь открылась. Сомерхолдер выбрался из-под открывшейся подушки безопасности и, превозмогая дикую боль в ногах, вышел из автомобиля, чтобы вытащить Нину. В этот момент неподалёку он увидел спешащих к месту происшествия врачей и спасателей с носилками. Он открыл дверь машины и хотел освободить девушку самостоятельно, но спасатели его опередили.
— Отойди, здесь нужно быть аккуратным, — попросил один из членов бригады, подходя к автомобилю.
— Спасите её, я умоляю вас… — пробормотал Йен.
Один из парней осторожно перерезал ремень безопасности, и вместе с другим мужчиной аккуратно на руках вынес Нину из машины.
— Боже мой, она же беременна… — испуганно и поражённо пробормотал один из них, увидев округлившийся живот девушки. — Ребята, осторожнее!
— Какой срок, ты в курсе? — спросил один из врачей бригады у Йена.
— Седьмой месяц, — находясь словно в забытье, ответил тот.
Нину аккуратно положили на каталку и поместили в машину „скорой помощи“.
— Мне можно поехать с ней? — спросил у врача Йен.
— Сейчас рядом с девушкой должны находиться только врачи. Езжай на другом реанимобиле, бригада отвезёт тебя в Atlanta Memorial Hospital. Твою девушку мы отвезём туда же.
— Она ведь будет жить... Вы же спасёте её... — тихо пробормотал Сомерхолдер. Врачи не совсем понимали, были ли это вопросы или утверждение. Но для Йена две эти фразы значили гораздо большее.