А мы с тобой не чужие
Шрифт:
— Мам, пап, я хочу развестись с Сережей, — произношу с волнением.
На кухне воцаряется тишина. Только слышно, как кипит чайник.
— Ты точно решила? — осторожно спрашивает папа.
— Да. Сережа, оказывается, за моей спиной предлагал Новикову взятку, чтобы тот меня подставил и уволил по статье. Это была последняя капля. Больше никакого перемирия не будет. Я начинаю войну за свою независимость. И я буду благодарна, если кто-нибудь из вас в ближайшее время поедет со мной в суд. Я хочу подать заявление. Мне очень нужна ваша моральная поддержка.
— А как же Данил? — спохватывается мама.
—
— Я поеду с тобой, — кивает папа. — Будет сложно, дочь. Но мы прорвемся. Прорвемся же, мать?
Мама недобро щурится.
—Какая я тебе мать? Я тебя просила меня так не называть? Я Лена! Елена Прекрасная. Так меня и зови, старый ты хрыч!
Папа втихомолку посмеивается.
— Заметано, дочь. Завтра отправим Данила на море, а потом, как будешь морально готова, поедем в суд, и подашь заявление. Если Сережа хочет к морю, пусть везет Даню сам. Ты не обязана ехать с человеком, который тебя предал.
Я киваю. Не обязана, да. У меня будет десять дней, чтобы спокойно собрать документы и подать заявление. А когда Сергей вернется с моря, я поставлю его перед фактом – развод неминуем.
Глава 29
…Следующий день уходит на сборы к морю. Данил счастлив. Постоянно перезванивается с Сережей, просит его собрать то одно, то другое, ведь в квартире Сергея остались его вещи. А я почему-то все время думаю о том, что у Новикова завтра день рождения. Глупо, знаю, но я ничего не могу с собой поделать.
После обеда срываюсь в торговый центр, купить Дане в дорогу продукты и новые сланцы.
В торговом центре шумно. Купив нужные сыну вещи, я сворачиваю в просторный холл, и на глаза попадается небольшой бутик с мужскими аксессуарами. Одно мгновение, порыв – и я не могу удержаться, сворачиваю туда. Долго стою среди стеллажей и наконец выбираю дорогущий галстук темно-серого цвета с едва заметными бордовыми нитями из шелка. Сразу представляю, как этот галстук пойдет Андрею. Насыщенный серый цвет будет хорошо оттенять его глаза, а едва заметные нити бордового придадут элегантность образу. Чувствую, как от напряжения потеют ладони – я впервые в жизни украдкой покупаю подарок не мужу, а другому мужчине. И еще не факт, что этому мужчине я вообще нужна. Сережа прав – он харизматичен, привлекателен и перед его обаянием сложно устоять. Я проигрываю соперницам хотя бы от того, что я замужем, и у меня есть ребенок. Чужой для Андрея ребенок.
Да и ценник на галстук не шуточный. Треть моей зарплаты, точно, но я на автомате достаю из сумочки кошелек. Не знаю, для чего я это делаю. Андрей уедет в Москву, и увидимся мы с ним только через неделю.
«Все равно подарю, даже через неделю. Даже если он к тому времени заведет роман с другой женщиной, как пророчит Сережа», — принимаю решение и прошу продавца красиво оформить подарок. Получается очень стильно – коробку с галстуком оборачивают в красную бумагу и скрепляют бантом. Я расплачиваюсь картой, а потом прячу подарок в сумку, чувствуя вину за свой порыв. Все же, я замужем, пусть на пороге и маячит развод.
Лечу к выходу
— Эй, — произношу возмущенно.
Она на миг оборачивается. Приспускает черные очки от солнца.
— А нечего на дороге стоять, — шипит зло.
И я узнаю Юльку Шульгину. Цепенею – у нее сизый фингал на пол лица. Глаз заплыл и едва открывается. Видимо, кто-то от души ей врезал.
Как-то нехорошо сосет под ложечкой: «Надеюсь, это не Сережа». И не потому, что мне жаль Юлю. Нет, ни капли не жаль. Просто я не хочу знать, что мой муж взял за правило распускать руки.
— Что уставилась? Никогда фингалов не видела? Странно, с таким-то муженьком, — Юля ухмыляется, как-то слишком порывисто передергивает плечами и нервно стучит каблуками шпилек по плитке, которой выложен пол в торговом центре.
А я все стою и смотрю ей в спину. Если она здесь, то где ее ребенок? Не могла же она оставить дочку дома?
«Может, с няней?» — приходит догадка.
Стряхиваю с себя оцепенение, тороплюсь к машине, а на душе скребут кошки. Мне неприятно, что Сережа ее ударил.
***
На город неотвратимо надвигается вечер. К тому моменту, как «лексус» Сережи подъезжает к родительской даче, я валюсь с ног от усталости. Нервничаю жутко – ведь Даня едет без меня впервые, да еще и при таких щекотливых обстоятельствах. Семья раскололась, ее больше нет. А тут еще встреча с Юлькой никак не идет из головы. Но Даня так ждет поездку, что я не нахожу в себе мужества отменить его отдых на море.
Сергей выбирается из машины, такой стильный, видный. Только из салона: волосы и борода идеально уложены, джинсы и футболка от модного бренда идеально подчеркивают его тщательно отточенную на тренажерах в фитнес-центре фигуру. Анны Константиновны, моей свекрови, в машине нет. Странно.
— Папка! — несется к Сереже Данил. — Я заждался!
— Привет, сыночек, — муж ловит его на ходу, обнимает.
Подходит ко мне ближе. — Даша, ты точно не поедешь с нами?
Я стою на крыльце, прислонившись к деревянной колонне, и отрицательно качаю головой.
— Нет, я не еду. Я останусь. Кстати, а мама твоя где?
— Она уже в Сочи. Ждет нас там, — поясняет Сергей и прячет взгляд.
На миг мне кажется это странным, но я не придаю этому значения.
— Ты же помнишь, о чем я тебе вчера сказал? — на миг останавливается на моем лице его взгляд. — Я согласен терпеть в твоей жизни Новикова. Уверен, он в ней не задержится, потому что такие, как твой начальник, нуждаются в другом.
Мне больно слышать его слова. Может, он и прав, но сейчас я не хочу об этом знать.
— Оставь в покое мою работу, — начинаю злиться. — Лучше скажи, за что ты свою любимую Юлю ударил?
Муж усмехается.
— Надо же, она и к тебе приходила? Надеюсь, не жаловаться?— Нет. Я встретила ее в торговом центре. Как ты докатился до такого, Сереж? С каких пор поднять руку на женщину стало нормой?
— Хочешь знать, за что она получила?
— Да, хочу.
— Со счета в банке пропала большая сумма. Не сто тысяч, а семь с половиной миллионов рублей. Юля меня обокрала. Пусть благодарит Бога, что я не написал заявление в полицию. Отделалась всего лишь фингалом, а могла бы сейчас в СИЗО находиться.