А мы с тобой не чужие
Шрифт:
Я оторопело смотрю на него.
— Как, обокрала?— Взяла и воспользовалась доступом к моему банковскому счету. Посчитала, что имеет право распоряжаться моими средствами.— Зачем ей так много денег? — нет, я все никак не могу поверить, что Юля сняла деньги с его счета.Сергей пожимает плечами.
— Так, или иначе, а между мной и Юлей все кончено. Воровку я в своей жизни не потерплю.
— А как же ребенок?
— Ребенок? У ребенка есть мать. Я ей ничего не обещал.
Глава 30
Несколько мгновений
— Давай, Даша, можешь пуститься во все тяжкие. Я уезжаю, Даню беру с собой. Обещаю, что буду заниматься исключительно нашим сыном. А у тебя развязаны руки. Можешь ехать к своему Новикову. Чем скорее вы друг от друга устанете, тем скорее ты успокоишься. А я буду ждать. Со мной комфорт, со мной материальное благополучие. Да, у меня есть больная дочь, за которую я несу ответственность, но пусть тебя это не волнует. Это мой грех, и мне за него отвечать.
— Это не грех. Это ребенок, — выдыхаю шумно и чувствую, как глаза обжигают слезы. — И ты противоречишь сам себе. То во всеуслышание заявляешь, что ничего Юле не обещал, то убеждаешь меня, что несешь за дочь ответственность. Ты уж определись, ладно? Кстати, знаешь, если бы у меня был хоть один маленький шанс получить нашу с тобой дочь обратно, пусть она бы и не имела возможности слышать, я бы… да я бы жизнь за это отдала! А ты, вместо того, чтобы радоваться ребенку, обзываешь его грехом.
— Мне этого ребенка навязали! — повышает голос Сергей. В глазах мелькают колючие льдинки. — Если хочешь знать, я бы тоже жизнь отдал, лишь бы наш с тобой ангелочек сейчас был здесь, с нами, а не под землей. Но прошлого не воротишь. Что есть, то есть. Да, некрасиво. Да, мерзко. Я себя не обеляю. Просто надеюсь, ты сможешь когда-нибудь меня простить и принять новую реальность.
— Не смогу, Сереж, — шепчу глухо, чувствуя, как глаза обжигают слезы. — Тот ребенок твой, не мой.
— Не горячись. Просто отдохни, подумай. У тебя еще будет время, чтобы принять правильное решение.
Я молчу. Понимаю, что «правильное» в понимании Сергея, это вернуться к нему. Особенно теперь, когда он порвал с Юлей. Воровство Сергей не простит, он не приемлет, когда у него берут то, на что не имеют права.
На порог выходят мои родители. Сдержанно кивают Сергею, шумно провожают Даню, обещают, что будут очень ждать его возвращения вместе с собакой (украдкой, конечно, закатывая глаза).
Сергей усаживает Даню в «лексус», проверяет, хорошо ли пристегнут ремень безопасности, садится за руль. Я торопливо целую сына, желаю ему хорошего отдыха. Он обещает, что будет писать сообщения и звонить.
С трудом заставляю себя захлопнуть дверцу и отдать Данила во власть мужа. Понимаю, что рискую. Хожу по тонкому льду. Но запретить им ехать к морю я не имею права – Сергей мой муж и его отец. На сына он имеет такие же права, как и я.
Но, кажется, расстроена я одна. Даня ерзает от нетерпения, в его глазах, таких же точно, как у Сережи, нет ни капли печали по поводу нашей разлуки.
— Будем веселиться, — обещает сыну Сергей, и тот расцветает. Если папа пообещал веселье, значит, будет
Сергей подчеркнуто громко сигналит, а потом машина срывается с места и вскоре скрывается за поворотом.
— Стоп, а сваха где? — спохватывается моя мама. — Она же с ними собирались ехать?
Я пожимаю плечами.
— Сергей сказал, она уже в Сочи, ждет их там.
— Очень странно, — хмурится мама.
— Там же квартира. Может, решила поехать раньше, прибраться? — высказываю предположение.
— Ладно, Бог с ней, — мама машет рукой. — Хотят понянчиться с Даней, мы не против. Зная Аннушку, думаю, десять дней – это максимум, на что ее хватит. Потом привезут нашего мальчика обратно, догрузят собакой и помашут ручкой. Николай, ты где? Давай чаю выпьем?
Папа выглядывает в открытое настежь кухонное окно.
— Да завариваю я уже твой чай, Елена Прекрасная! Иди, помоги мне его во двор доставить.
Я еще пару минут стою у ворот, все не веря, что на десять дней осталась без сына, а потом медленно возвращаюсь во двор. На сердце грусть. Все же, я еще ни разу не расставалась с ребенком на такой долгий срок.
Мама и папа сидят на большой качели.
— Даш, что-то ты грустная. Может, тебе тоже надо было поехать? — озабоченно смотрит на меня мама. — подышала бы свежим воздухом, развеялась?
Ухмыляюсь.
— Рядом с предателем мужем и его матерью, которая уговорила Юлю родить и взять имя нашего Ангелочка? Сомнительное удовольствие.
— Чай будешь? — участливо предлагает папа. — У нас с мятой.
— Не хочу пока. Может, чуточку позже?
— Ну, как знаешь.
Иду в дом, поднимаюсь на мансарду. Включаю ноутбук, и не знаю, чем заняться. Просто смотрю на экран. Впереди десять дней одиночества.
И тут прорывается звонок от Оли. Я удивленно смотрю на высветившийся номер. Почти половина одиннадцатого, поздновато для звонков. Беру трубку.
— Добрый вечер, Оль. Что-то случилось?
— Добрый вечер. Дарья Николаевна, тут такое дело… — с придыханием начинает она. — У нас форсмажор. Корнеева Анастасия Васильевна, которая должна была лететь в Москву на конференцию вместе с Новиковым, слегла с ковидом. Тест положительный. Теперь она на карантине. Новиков попросил меня позвонить вам. Одно место свободно, вы не хотите полететь в Москву? У Корнеевой доклад готов, его просто надо будет выразительно зачитать вместо нее. Ну, и в статью вас соавтором она возьмет за причиненные неудобства. Статья ВАКовская будет, кстати. А тема созвучна с вашей докторской, так что сплошные плюсы.
Чувствую, как замирает, а потом начинает бешено колотиться сердце.
— В Москву?.. Да, смогу, конечно, зачитать доклад, если он готов. А… почему Новиков мне сам не позвонил?
— Андрей Игоревич? Не знаю. Приказал мне срочно вам звонить. Одноместный номер в гостинице забронирован, наша бухгалтерия все проплатила. Если согласитесь, мы сейчас переделаем документы на вас, чтобы не пропали деньги. Единственный вопрос с дорогой. Я пробила, есть билет на самолет до Москвы, если сможете оплатить, бухгалтерия вам потом сделает возврат…