А мы с тобой не чужие
Шрифт:
Новиков подхватывает болтающийся на платье ценник, присвистывает и шумно выдыхает.
— Я его тебе куплю, давай, примерь, — настаивает на покупке.
— Андрей, я не могу…
— Можешь! Иначе я на тебя обижусь.
Зажмурившись на мгновение, я беру вешалку с платьем.
Удивительно, оно как будто для меня сшито. Садится идеально, и я в нем расцветаю. Поправляю свои длинные темные волосы и ловлю себя на мысли, что хочу это платье. Когда я в нем, Голубицкая со своим итальянским шармом мне не страшна.
Андрей украдкой
Он надевает свою шляпу, а его рука мягко, но уверенно ложится на низ моего живота. Кажется, синий – это цвет нашего романа?
— Ты в платье такая красивая, — прижав меня к себе спиной, шепчет мне в шею он. Зарывается на миг лицом в моих длинных волосах и прикрывает глаза, с наслаждением вдыхая их аромат.
Я таю от его прикосновений и признания, как глупая девчонка. Накрываю его руки своими руками и чувствую, как по всему телу разливается жар от соприкосновения наших тел.
— Я с тобой не расплачусь за это платье, — шепчу с улыбкой.
— Это подарок, — летит ответ.
К тому времени, как мы определяемся с нарядами, время показывает почти семь часов вечера. Становится ясно, что мы опоздаем на званый ужин.
Переглядываемся и решаем переодеться прямо в торговом центре.
На выходе мы останавливаемся, чтобы сделать селфи. «Вот он, идеальный наряд!» — пытаясь уместиться в кадре с Андреем в его телефоне, улыбаюсь я. Меня переполняет чувство удовлетворения от удачной покупки.
Вскоре такси медленно везет нас обратно в отель. Нас ждет атмосферное завершение дня в ресторане.
Пропуска у нас с собой, а еще нам безумно везет. К тому времени, как мы приземляемся на свои места, ужин только-только начинает раскачиваться. Место организаторами конференции выбрано достойное – просторный банкетный зал с большими окнами и террасой, с которой открывается вид на вечернюю Москву – идеально!
Я зорко смотрю по сторонам, но Голубицкой нигде не видно. И я выдыхаю. Я и забыла, что у нее нет пропуска. Поднимаю бокал с шампанским, флиртую с Новиковым, и мне уже начинает казаться, что я обозналась. Может, у рецепшена на первом этаже была вовсе не Голубицкая?
Вечер затягивается. Столы ломятся от яств, алкоголь льется рекой. Профессиональные разговоры бесконечны. А тут еще музыканты на небольшом подиуме поют на разрыв, завлекая потанцевать, и к полуночи конференция превращается в один большой танцпол. Часть приглашенных удаляется на террасу, продолжить умные беседы за чарочкой чего-то горячительного, но те, кто помоложе, остаются танцевать. Мы с Новиковым, естественно, тоже остаемся в зале. Кстати, шляпа оказывается весьма кстати – Андрею она идет, а учитывая количество коньяка, шампанского и прочих угощений, барьеры рассыпаются сами собой.
Танцы, танцы, танцы…
К тому моменту, когда мы с Андреем все же решаемся улизнуть с потонувшего в пьяном веселье банкета, время на часах – начало первого.
В холле, в отличие
Меня ведет в сторону, но Андрей успевает подхватить меня за локоть.
— Сегодня на тебя смотрело так много мужчин, что меня едва удар не хватил от ревности, — признается он.
Я улыбаюсь. Поправляю воротник на его стильной рубашке.
— А ты знаешь, что ревность – признак того, что ты ко мне неравнодушен? Скажи, я тебе нравлюсь?
— Ну… не совсем, — в его глазах странный вызов, и я настораживаюсь.
— Что значит, не совсем?
— Нет, ты не подумай. В тебе все прекрасно – и ты сама, и это платье, и блеск в глазах.
— Но?..
— Что «но»? Фамилия твоя мне не нравится. Она у тебя ужасная, Даша. Резкая и грубая.
Я ошеломленно притормаживаю.
— Причем здесь моя фамилия?
— Притом. Фамилия все портит.
Глава 41
— Портит? Фамилия? — приподнимаю непонимающе бровь. После того количества шампанского, которое плещется у меня внутри, все кажется замедленным кино. Удивительно, что шляпа Андрея не двоится в глазах.
— Угу. Ну, сама послушай: «Сухорукова». Ужас просто!
— Новиков, почему ты всегда все портишь? — я морщусь. Отталкиваю его от себя и сбрасываю с ног сабо, которое жутко набило ступни.
— Ничего я не порчу! — он возмущенно хмурится, а потом вдруг дергает меня к себе. — Сменим ее на мою?
Мы стоим у окна и не шевелимся. До меня медленно начинает доходить, что он имел ввиду.
— Андрей, это… постой… мы слишком много сегодня выпили…
— Даш, поверь, алкоголь ничего не меняет. Где кольцо, что я тебе подарил?
— Здесь, в сумке…
Я открываю свою сумочку, лезу в потайной карман и достаю то самое кольцо, которое Андрей надел мне на палец взамен обручального в тот день, когда вся моя жизнь рухнула.
Он выхватывает кольцо у меня из рук и вдруг припадает на одно колено.
— Дарья, скажи, ты сменишь свою дурацкую фамилию «Сухорукова» на «Новикову»? — сняв сверкающую синюю шляпу и прижав ее к груди, произносит торжественно. Протягивает мне кольцо.
— Андрей, ты… не шути так со мной, — ошеломленно сглатываю. Отступаю назад. Вжимаюсь в стену и понимаю, что бежать некуда.
Несколько мгновений мы неотрывно смотрим друг другу в глаза. Он, застыв на одном колене с дурацкой шляпой, прижатой к груди, и я в синем-пресинем платье, босиком рядом с неуклюже завалившимся набок сабо.
— Так что, выйдешь за меня?
— Андрей, будет утро, и ты пожалеешь о том, что вот так, спонтанно решил на мне жениться.
Он усмехается. В глазах мелькает горечь, которую сменяет жгучая обида. Поднимается, шумно втягивает грудью воздух. Отворачивается к окну. Прячет кольцо в карман джинсов.