А обещали сказку…
Шрифт:
Стою посреди груды искореженных тел и медленно стряхиваю капли крови с когтей на траву. За спиной раздается яростный визг вперемешку с рычанием.
Оглядываюсь. Одна из тварей прижала охотника к дереву, две другие вцепились в руки, плотно фиксируя. С интересом за ними наблюдаю. Такое смутное чувство, словно я что-то упустил. Врезаю сапогом в живот очередной шавки, хмурюсь. Что?
Клинки!
Растягиваю губы в клыкастой улыбке. Признали? Мрразь…
…твою ж…
Голову будто стискивают раскаленные обручи. Падаю на колени, чувствуя, как сжимаются зубы и из горла вырывается глухой стон. Что?!
Она? Снова она! Я же…
Медленно поднимаюсь, смотрю на Хорта. Щурю глаза и бледно улыбаюсь. И впрямь… одно тело на двоих.
– Охотник! – скорее карканье, чем крик.
Но он повернул голову. А кинжал, брошенный мною, метко впился в горло той твари, что вцепилась в его левую руку. Визг, шипение, и вот уже горсть пепла осыпается вниз, а в окровавленных пальцах плотно зажата стальная рукоять. Серебро на лезвии.
Он полоснул второго зверя, все еще держащего за локоть, и приподнял третьего за шею, сжимая с нечеловеческой силой, и… остальные звери внезапно попятились, тихо повизгивая и поджимая хвосты. После чего бросились врассыпную, с ужасом оглядываясь назад.
Трансформация запаха окончена. Они признали. Признали того, на кого разинули пасть. И теперь спешат вновь скрыться в чаще леса, пока я еще… добрый.
Охотник же с удивлением смотрит им вслед, пока туша третьего дора рассыпается пеплом в его руках.
Глава 8
Сидим под деревом, лечим раны. Котенок занят Хортом. Я лечусь сам.
И каких сил мне стоило убедить зверька заняться охотником – не знает никто.
Стон охотника. Угрюмо смотрю на рыжего. Ведь умеет лечить без боли. Так чего ж?..
– А теперь грудь. Не шевелись, я залечу. – Кот лезет на колени Хорту, целеустремленно глядя на рваные раны с еще сочащейся кровью.
– Может… просто перевязать? – неуверенно.
Удивленно смотрю на охотника. Так больно?
Две лапки прижимаются к груди, вид у Мурза спокойный и сосредоточенный.
– Разряд!
Тело парня начинает посверкивать. Он… дымится? Скрежет зубов, крик. Оттаскиваю мелкую сволочь за шкирку, шипя сквозь стиснутые зубы.
– А что сразу я? Не нравится – лечи сам. Тоже мне, потерпеть немного не может.
Зашвыриваю кота в кусты, после чего прижимаю пальцы ко все еще дымящимся ранам. Сжимает кулаки, пытаясь не орать, и отрицательно качает головой. В глазах – ничего, кроме боли.
– Я осторожно, – тихо, пытаясь улыбнуться.
Смотрит, все еще не понимая, шипит сквозь сжатые клыки.
– Доверься мне. – Мягкое зеленоватое сияние моих кистей проникает в сжимающие их пальцы и осторожно спускается ниже, к груди, обезболивая и принося прохладу и покой.
Отпускает, разжав стиснутые зубы и откидываясь назад. Медленно начинает дышать.
Вот так. Хорошо. Все будет хорошо.
Лечение окончено.
Он уснул. Еще бы, после такой-то боли и кровопотери. И как только не орал?
На колени же, пыхтя, залез рыжий комок, смущенно поднял морду и сверкнул золотыми глазами.
– Прости.
Извиняющийся Мурз – редкость. С интересом его разглядываю.
– Он почему-то и впрямь тебе нужен живым, – каялся зверек. – А я чуть не добил. Просто подумал, что у тебя все еще помешательство и ты неадекватен, потому и взял инициативу в собственные лапы. Но… у тебя явно есть планы насчет него. А я вмешался. Прости.
О чем это он? Планы? Ну… выйти замуж. Хотя этого явно говорить не стоит. Меня, в конце концов, только что признали вменяемым, такой шанс нельзя упускать.
– Ну-у… хорошо, – откашливаюсь, – но если ты еще раз… э-э-э… а что ты делаешь?
Мурз, уже наполовину залезший в мой карман, как раз пытался что-то вытащить… Там же мясо.
Вытаскиваю эту заразу за шкирку. В лапах – половина моего ужина, морда страшно довольная, жует.
– Ну ты…
Чавканье в ответ на мое рычание.
– Ты же меня простил? – довольно.
– Зараза.
Утро наступило как-то неожиданно. Я и сама не заметила, как уснула, положив голову на его колени. Так хорошо… смотреть перед сном на длинные черные ресницы, слушать его дыхание, чувствуя тепло обнимающих меня рук… Ну точнее, это я взяла его руки, положив их себе на плечи. И что с того? Это ведь моя сказка.
А утром он очнулся, посмотрел на мирно спящего на его коленях парня и… дал по шее.
Жестоко.
Котенок веселился в кустах, пока охотник орал на меня, чтобы я больше никогда и ничем к нему не прикасался. Я? Прикасался?! Подумаешь, обнял во сне за талию, уткнувшись носом в живот. С кем не бывает. Хорт, не слушая объяснений, пообещал прирезать в кратчайшие сроки, если еще раз… Спросил – с каких пор мне вообще нравятся мужчины? Я не растерялся и ответил, что это он сам меня не отпускал, прижимая в бреду, и даже лез ночью целоваться. Еле отбился.
Парня заклинило, от меня теперь держался подальше, целеустремленно шагая по лесу.