А обещали сказку…
Шрифт:
Еле поспеваю следом, спотыкаясь о каждый корень и ругаясь сквозь стиснутые зубы. Котенок подпрыгивает в капюшоне и, постоянно жалуясь на тряску, старается уснуть.
– Послушай.
Блин! Опять о корень споткнулась. Ну что ему еще надо? И хватит так гнать!
– А?
– Почему… ты меня вчера спас? – не глядя на меня. Продолжая идти вперед и говоря так тихо, что еле расслышала.
Хромаю вприпрыжку следом. Задыхаясь, объясняю:
– Понимаешь… я решил, что никто, кроме меня, тебя убить не должен.
Резко останавливается,
– Так это не потому, что я тебе нравлюсь? – глядя вбок и сжимая зубы и кулаки.
Сижу на земле, потирая поясницу, и удивленно на него смотрю. Запоздало соображаю, что немного переборщила и теперь меня считают извращенцем. Так, надо с этим что-то сделать, а то охотник меня прирежет еще до конца пути.
– Ты? Мне? С какого боку? – презрительно. Вставая, отряхиваясь и корча самую высокомерную рожу, какую только могу. – Ты ж мужик, а не баба. На фиг сдался? И только не говори мне, что сам в меня влюбился и ждешь взаимности, – усмехаясь.
Кинжал срезал прядь волос у виска и вонзился в дерево. Застываю. Зрачки расширены. С трудом вспоминаю, как надо дышать.
– Не шути так. Если полезешь еще раз…
Сощурить глаза. Нагло, вызывающе улыбнуться и выпустить когти.
– И не надейся. Даже девкой ты был бы банально не в моем вкусе.
Странно, но Хорт явно успокаивается и даже усмехается в ответ. После чего идет ко мне и, глядя прямо в глаза, чуть ли не касаясь носом моего носа, выдергивает кинжал из дерева. Снова уходит.
Сглатываю. Нервно втягиваю и вновь выпускаю когти. Я… я ведь нагло выглядел, да?
– Нет. – Эта сволочь что, и мысли читать умеет? – У тебя вся рожа красная, Вирх. И как-как, а круто ты явно не выглядел. – И уже тише: – Еще бы глазки закрыл и губки вытянул.
Открываю глаза. Мне эта зараза реально надоела. Прибью как-нибудь…
Лес достал, а еще я очень устала. Все, надоело быть мужиком. Сажусь на какую-то корягу, со стоном вытягивая ноги.
Вряд ли я сейчас выгляжу очень уж круто. Вяло смотрю, как охотник исчезает за стволами деревьев, и прислушиваюсь к храпу, доносящемуся из капюшона. Интересно, он вернется?
Он вернулся. Пытаюсь улыбнуться, откинувшись на дерево и борясь со сном.
– Что случилось? – Ни грамма заботы в голосе!
– Ну… я тебя столько лечил, что теперь даже нет сил идти.
Класс. Хорошая отмаза.
– Н-да? Что ж, уже темнеет. – Смотрю на небо, щурясь и широко зевая. – Предлагаю провести ночь в пещере неподалеку. Сколько тебе нужно времени, чтобы восстановиться?
И идти потом таким вот темпом? Вся жизнь.
– Много. Очень. А ты спешишь?
– Нет.
– Вот и прекрасно.
– Просто хочу поскорее оказаться в городе. Там условия для ночлега куда лучше, чем здесь…
Киваю, встаю. Правую ногу резко сводит судорогой. Опа…
– Пошли… ай, в пещеру. Ну где она там?
Хорт задумчиво посмотрел на меня и ткнул пальцем вправо. Иду следом, на ходу потирая бедро и сжимая зубы. Главное – не ныть.
Пещера оказалась в шести километрах от коряги.
Меня туда донесли. Но не на руках, как я мечтала, а перекинув через плечо, как куль с мукой. Мне все равно. Чувствую себя трупом, очень голодным к тому же. Кстати о голоде…
Сижу на камне, опираясь спиной на холодный свод и задумчиво наблюдая за разводящим костер охотником. Котенок где-то лазает, обещал что-нибудь добыть к ужину. Ну-ну. Хотя если воспользуется магией…
– Эй.
Поворачивает голову. Блики огня красиво подсвечивают его лицо. И эти холодные черные глаза…
– Что?
– А?
– Ты уже минуту смотришь на меня с лицом идиота.
Да? Гм… что-то я отвлекся.
– Прости, прости. Просто я тут подумал… А ты есть хочешь?
Черные глаза резко расширились и тут же сузились. Я заметил пульсацию радужек, мгновенно налившихся кровью.
Голод. Он едва его сдерживал, а я снова разбудила. Теперь – жадно смотрит на мою шею, стиснув зубы.
– Нет, – хрипло, отворачиваясь и швыряя в костер еще веток.
– Как… совсем? – растерянно.
Сжимает руку в кулак. Кого-то сейчас прибьют.
– Издеваешься?
– Нет. Просто если хочешь, то я могу…
– Дать глотнуть своей крови.
– Ну да.
Оборачивается, встает и идет ко мне. Ежусь, но тут же одергиваю себя, напуская безразличный вид.
Он же опускается передо мной на одно колено и медленно приближается к лицу, не разрывая контакт глаз.
Так… близко. Смотрит на шею. Прикусывает губу и тянется к плечу когтистыми пальцами. На лице – усмешка. В глазах – сумасшедшая жажда.
– А не пожалеешь? – тихо, пытаясь прочесть что-то в моих глазах.
Склоняю голову набок, убирая рукой волосы.
– Пей. Нужно, чтобы завтра ты был здоров – понесешь меня.
– Хм, – погружая клыки в кожу.
Сжимаю зубы, шипя и чувствуя сильную боль. Все верно, я ведь не человек, чтобы испытывать удовольствие от укуса вампира.
– Не «хм», а понесешь. – Сглатываю, поднимая лицо и стараясь не скулить. – Я… не успею восстановиться.
По груди стекают горячие капли. Охотник пьет жадно, большими глотками, удерживая за плечи. Перед глазами уже мутится, и я с ужасом осознаю, что останавливаться он не собирается. Что… делать? Сил так мало, и с каждым глотком – все меньше.
Последнее, что замечаю: рыжие искры знакомых глаз и яркий пронзительный свет.
Вой. Противный запах горелого. Мех лап на моих щеках и настойчивые крики:
– Вирх! Ты меня слышишь? Вирх!!!
Кашель. Горло пережато. Мне холодно и очень хреново в целом.