А отличники сдохли первыми - 2: летние каникулы 3

R. Renton

С каждый резким выкриком девчонки я всё лучше контролировал собственные движения. И, схватив пацана за шкирку, я дотянулся до последней удерживающей его лианы и прижёг её шипящим факелом. НЕ образая внимания на свернувшуюся в спираль плеть, я перекатился и потащил варщика прочь от разъезжающейся передней части бесформенного монстра. Густой поток зеленоватого киселя всё ещё вываливался из опалённой раны, но разорванная огнём мембрана всё-таки постепенно затягивалась.

Рубанув ещё по одному отростку, Кира отпрыгнула от раненой твари следом за нами.

Оказавшись

на достаточном расстоянии от булькающего монстра, я бросил фальшфейер в медленно зарастающую прореху и стянул с себя облепленную слизью маску. Наслаждение, с которым я подставил лицо под хлещущие струи тёплого летнего ливня, было трудно передать. Дождевая вода довольно быстро смывала с головы и одежды сгустки мерзкого зеленоватого киселя, в котором мне довелось только что поплавать.

— Даже не думай, тварь!

Оглянувшись на голос и разлепив глаза, я увидел, как Кира упирает клинок пацану в пах. Вытаращив на неё испуганный взгляд, тот без лишних слов отбросил мачете в сторону и замер, ожидая своей судьбы.

В нескольких метрах от нас тварь из метро медленно заползала обратно вниз по лестнице во влажную темноту, шевеля свернувшимися в спирали отрубленными отростками. Напоследок существо выдавило из зарастающей раны с обожжёнными краями комок слизи, внутри которого ещё светился сигнальный огонь. Продолжая выжигать этот кисель изнутри, химический факел то и дело образовывал крупные пузыри с серым дымом, которые лопались на поверхности этого сгустка.

И вскоре в лужах рядом с лестницей остались только избитые и изрезанные тела жор да сморщенные обрубки серо-зелёных лиан.

Один из варщиков в грязном белом комбинезоне до сих пор валялся в кустах шиповника, изредка кашляя кровью из разодранных зазубренным наконечником лёгких. Но всё реже и реже — его сознание медленно меркло от кровопотери и кислородного голодания. Второй валяющийся в кустах пацан так и не пришёл в себя от удара в висок, валяясь среди переломанных кустов и жор. Ещё двое всё-таки смогли сбежать.

А от пятого обладателя белого комбинезона осталась только лужа крови и размазанное по асфальту содержимое кишечника рядом со спуском под землю. Всё это быстро исчезало под тяжёлыми каплями летнего ливня.

Затравлено оглянувшись, варщик в жёлтом испугался моего настоящего лица ещё больше, чем нарисованного:

— Бля... Т-ты же... В-вы... Я же... Не... Н-не...

— Рот откроешь, когда спросят! — Слегка надавив мечом на комбинезон между ног пацана, девчонка заставила его заткнуться. — Ну ты даёшь, Пафнутий... Я уж думала — не вылезешь! Хотела следом прыгать! Как самочувствие?

— Как будто меня только что сожрали и высрали. — Я спешно прополоскал маску в прозрачной луже, убрал мокрую, но чистую тряпку в карман куртки и стряхнул с себя оставшиеся сгустки протоплазмы. Шагнув к куче избитых трупов, я нашёл там выброшенные кистень с ножом и вернулся к пленнику. — Адрес твоего склада, быстро. Когда туда приезжает с товаром Хайзенберг?

— Да мы же... Мы его вообще никогда не видим...

— Веришь ему? — Я повернулся к Кире, наматывая кистень обратно на руку и заправляя его под рукав.

— Если повторит то же самое после того, как отрежу ему хер — тогда поверю.

— Н-не надо! Я же... Я же помогал!!! Я не вру! — Варщик горячо запротестовал, легко заикаясь — не то от пережитой встречи с подземной фауной, не тот страха расстаться со своими причиндалами. — Мы же товар точно так же в тайниках находим! Только помногу, оптом!

— А прекурсоры как к нему в лабу доставляете? — Я кивнул на ветеринарную клинику. — Вы же сюда в клинику за ними пришли. А не за противоблошиными ошейниками.

— Т-тоже... Т-тоже оставляем г-где-нибудь в прикопе... И наводку по рации даём. — Пацан сделал попытку залезть в карман комбинезона.

— Но-но! — Кира почти проткнула его штаны, ещё больше надавив на меч. — Медленно!

— В-вот... — Из кармана показался небольшой «уоки-токи».

— Бросай сюда.

Я легко поймал намокший приборчик. Игрушка. У такого дистанция для связи — смешная. Сотня метров максимум. Не чета рациям крюков. Что ж, попробуем угадать...

— Где ты сегодня должен был с ним связаться? И во сколько?

— Х... Х-х... Химический ф-факультет МГУ... — Выдавил из себя варщик.

— Где-е?

— Это д-дачи так н-называются! СНТ! С-садовое товарищество! — Пацан испуганно съёжился, когда я шагнул ближе. — Т-тут по шоссе к-километров п-пять, за Рас... Рас-с... Рас-сказовкой! Где с-сгоревший п-продуктовый... С...С-с... Селгрос... В шесть вечера.

Теперь мы знаем, где будет его лаборатория сегодня в шесть. По крайней мере, район радиусом в пару сотен метров. Уже что-то. Насчёт того, что сеанс связи был назначен на сегодня, я, конечно, не был уверен. Но блеф сработал. Дефицит сырья у них опять-таки даёт себя знать. Вряд ли их главный повар стал бы ждать новых трофеев дольше. Spice must flow...

— Опт и прекурсоры обычно тоже в лесу прячете, я правильно понимаю?

— И... Или в п-парках... Там же щ-щас обычно никого, не то что раньше... — Подождав нашей реакции, пацан немного осмелел и приступил к стадии торгов. — Я могу отдать вам партию! Вам надо? У меня ещё есть почти не начатая! Лёд-девять, старая рецептура, чистый мет!

— Сам своё дерьмо жри! — Огрызнулась на него Кира. — Где девчонок с северо-запада держите, а?!

— Погоди-погоди... — Я присел рядом с пленником, заглянув ему в глаза. — Лёд-девять? Я правильно расслышал?

— Н-ну да... — Тот снова немного опешил. — Это на метиламине сорт так называется... Девяносто шесть процентов чистоты!

— Это Хайзенберг такое название придумал?

— Ну да... Н-наверное... Н-не знаю...

— А что это значит? — Девчонка недоумевающе наморщила лоб. — Какой-то шифр?

— Нет. Но теперь я уверен в том, что Хайзенберг — взрослый. Ведь вам двоим, наверняка, ничего не говорит фамилия Воннегут.

— Это из какой-то к-книжки... — Варщик неожиданно блеснул эрудицией.