А порою очень грустны
Шрифт:
— Леонард всегда любил играть на публику. Ему бы в актеры пойти.
— У вас есть телефон Леонарда?
— Вряд ли у них там в хижине есть телефон. Там условия довольно примитивные.
— Как вы считаете, Леонард свяжется с вами в ближайшее время?
— Он такой непредсказуемый. От него с самой свадьбы почти не было вестей, пока не взял и не заявился сюда ни с того ни с сего.
— Так вот, если будете с ним говорить, попросите его, пожалуйста, позвонить Мадлен — она все-таки его законная жена. Эту ситуацию необходимо так или иначе прояснить.
— Тут
Когда стало ясно, что непосредственная опасность Бэнкхеду не грозит, а главное, что он решил уехать подальше от своей жены и родственников, Олтон с Филлидой начали вести себя по-другому. Митчелл видел, как они беседовали в чайной — словно не хотели, чтобы их услышала Мадлен. Однажды, вернувшись с утренней прогулки, он неожиданно набрел на них, сидевших в машине в гараже. Что они говорили, он не слышал, но догадывался. Потом, как-то вечером, когда все они вышли на террасу выпить чего-нибудь после ужина, Олтон затронул тему, которая их занимала.
Было самое начало десятого, сумерки превращались в темноту. Насос бассейна трудился за оградой, добавляя свистящий звук к стрекоту сверчков, доносившемуся со всех сторон. Олтон открыл бутылку «Айсвайна». Наполнив все стаканы, он тут же уселся рядом с Филлидой на плетеный диванчик и сказал:
— Я хотел бы созвать заседание семейного совета.
Соседский дог, заслышав оживление, гавкнул три раза, словно выполнял свой долг, а потом принялся тыкаться носом в щель под забором. Воздух был тяжелым от садовых ароматов, цветочных и травяных.
— Тема, которую я хотел бы представить на рассмотрение членов совета, — ситуация с Леонардом. В свете разговора Фил с миссис Бэнкхед…
— С этой психопаткой, — сказала Филлида.
— …Я считаю, пора заново решить, куда нам двигаться дальше.
— В смысле, куда двигаться мне, — сказала Мадлен.
Бассейн в конце двора икнул. С ветки бросилась вниз птица, самую малость чернее неба.
— Мы с матерью размышляли о том, что ты собираешься делать.
Мадлен пригубила вина:
— Не знаю.
— Ладно. Хорошо. Поэтому я и созвал это заседание. Так, во-первых, предлагаю рассмотреть альтернативные варианты. Во-вторых, предлагаю попытаться оценить возможные последствия каждого. После того как мы это сделаем, можно будет сравнить результаты и вынести суждение, в каком направлении лучше всего действовать. Принято?
Не дождавшись ответа от Мадлен, Филлида сказала:
— Принято.
— Насколько я понимаю, Мадди, альтернатив две, — сказал Олтон. — Первая: вы с Леонардом миритесь. Вторая: нет.
— Мне что-то не хочется об этом сейчас говорить, — сказала Мадлен.
— Секундочку… Мадди… подожди секундочку. Если взять примирение — как ты думаешь, это возможно?
— Наверное, — сказала Мадлен.
— Что значит возможно?
— Не знаю. Все возможно.
— Думаешь, Леонард сам вернется?
— Я же сказала: не знаю.
— Ты готова поехать в Портленд его искать? Иначе, если ты не знаешь, вернется ли Леонард, а сама не
— Может, я и поеду туда! — Мадлен повысила голос.
— О’кей. Ладно, — сказал Олтон. — Давай предположим, что поедешь. Завтра утром отправляем тебя в Портленд. А потом что? Как ты собираешься искать Леонарда? Мы даже не знаем, где он. Или, предположим, ты его действительно нашла. Что ты будешь делать, если он не захочет возвращаться?
— Если кто-то что-то и должен делать, то не Мадди, — сказала Филлида. — Леонард должен приползти сюда на коленях и умолять ее вернуться.
— Я не хочу об этом говорить, — повторила Мадлен.
— Милая, это необходимо.
— Нет.
— Извини, но это необходимо! — не уступала Филлида.
Все это время Митчелл тихонько сидел в своем адирондакском кресле, попивая вино. Семейство Ханна, казалось, забыло о его присутствии, или же они теперь считали его членом семьи и не стеснялись заводить какие угодно разговоры у него на глазах.
И все же Олтон попытался разрядить обстановку.
— Давайте на время оставим примирение, — сказал он тоном помягче. — Давайте условимся, что на этот счет мы друг с другом не согласны, — согласны? Существует альтернатива, несколько более определенная. Так, предположим, что вы с Леонардом не помиритесь. Всего лишь предположим. Я взял на себя смелость поговорить с Роджером Пайлом…
— Ты что, ему сказал? — воскликнула Мадлен.
— Конфиденциально. И профессиональное мнение Роджера таково: в подобной ситуации, когда одна из сторон отказывается от контактов, лучше всего добиться, чтобы брак аннулировали.
Олтон замолчал. Откинулся назад. Слово прозвучало. Казалось, произнести его вслух с самого начала было основной целью Олтона, и теперь, сказав это, он на миг растерялся. Мадлен хмурилась.
— Аннулировать брак гораздо проще, чем развестись, — продолжал Олтон. — По многим причинам. Это означает объявить брак недействительным. Как будто брака вовсе и не было. Если брак аннулирован, то человек не считается разведенным. Это все равно как если бы ты никогда и не выходила замуж. И, что самое лучшее, на это не требуется согласие обеих сторон. Еще Роджер покопался в массачусетских законах — оказывается, аннулировать брак разрешается по следующим причинам. — Он принялся загибать пальцы. — Первая: двоеженство. Вторая: импотенция со стороны мужчины. Третья: душевное заболевание.
Тут он остановился. Сверчки, казалось, застрекотали еще громче, и над темным двориком, словно в сказке, прекрасным летним вечером начали мигать светляки.
Тишину нарушил звон бокала Мадлен, грохнувшегося на террасу. Она вскочила на ноги:
— Я пошла!
— Мадди, нам надо это обсудить.
— Ты только и знаешь, что сразу бежать к юристу, как только возникнет какая-нибудь проблема!
— Да, я рад, что позвонил Роджеру насчет этого брачного контракта, который ты не хотела подписывать, — сказал Олтон, проявив недальновидность.