А-Прогрессор
Шрифт:
Ему повезло: несмотря на ужасную антисанитарию кругом, Шан выжил и даже сохранил руку. Вот только снижать ему дневную норму по выработке камня никто не собирался. Он был обречен на голодную смерть. Тех, кто не справлялся с нормой, просто не кормили. Впору было выть.
Вот только Сатри понимал в отличие от многих других, что он сам виноват в случившемся. Ну кто его тянул пойти добровольцем на «Триа» — флагманскую бирему макайского карательного флота. Никто. Ему самому захотелось славы и приключений. А теперь, теперь он покалеченный каторжник на северном и таком далеком от родины острове. Каторгу он выбрал сам, единственный из обслуги метателей, поскольку предпочел жизнь самоубийству. Все остальные, кто имел дело с
Сатри был, в сущности, обычным мальчишкой, наивным, благородным, верящим в честь, присягу и прочие юношеские идеалы. Он верил, что вернется на родину: всем макайцам обещали свободу через десять лет работ. Наивный юноша — десять лет каторги переживет один из тысячи! Но, как и все в его возрасте, Сатри верил в бессмертие. А также он знал характер своих соплеменников. Дож не простит поражения, флот вернется и покарает обидчиков. Именно на этих мыслях, на этой вере парень и держался до падения блока.
Уродство сломало юношу. Из уверенного в себе человека он превратился в слизняка, только и умеющего, что причитать и жалеть себя. А еще Шан в полной мере осознал, осознал страшное — он смертен. И еще ужаснее было то, что он умрет столь нелепо и страшно — от голода или плети надсмотрщика…
Всего-навсего чуть подпорченная каша досталась одному, а второй в результате того, что первый не удержал каменный блок, поскольку мучился животом, оказался калекой. Потерял пальцы и был обречен. Шан Сатри сломался очень быстро — я думал, что потребуется еще несколько ударов, но вся его бравада оказалась только внешней. Новых воздействий не понадобилось. Даже толкать его на предательство интересов родины не пришлось. Он сам проявил изрядную прыть, пытаясь выжить. Вмешиваться, конечно, пришлось, но только для того, чтобы на лепет юнца обратили внимание сперва надсмотрщики, а потом по цепочке… До адмирала.
На мое удивление, Отосис Синесис вообще никак не отреагировал на то, что ему рассказывал Сатри. Ну вот как так?! Вроде два брата, один почти гений, а другой, как противовес, почти идиот. Именно из-за него чуть не перетопили весь западный флот Аркаха, а теперь он не желал слушать вполне внятного предупреждения. И дьявол спасовал перед тупостью человеческой. Честно, что только ни пробовал — бесполезно, все как о стену горох. Как я раньше не замечал, что младший Синесис настолько глуп?
Сатри приказали казнить. Ввел в игру Дана. Пришлось, мне надо было, чтобы к словам покалеченного врага прислушались и восприняли их серьезно. Принц, конечно, уступал остротой ума своему отцу, но и его мозгов хватило внять предупреждениям макайского предателя.
Надо сказать, что в результате морского сражения не удалось захватить ни одного целого метателя. Когда стало понятно, что макайцы проигрывают, они уничтожили все машины и выбросили за борт все бочонки с секретной жидкостью. А все, кто мог бы их восстановить, или погибли, или сами предпочли смерть. Да, капитаны унирем, конечно, рассказали — под пытками и не такой секрет раскроешь — об олайском огне. Но их данные были противоречивы и очень неполны.
Сатри же до того, как записался на флот, работал в мастерской, где изготавливали смертоносные механизмы. Благодаря заинтересованности принца казнь Шана отменили и, выделив ему охрану, поселили парня в арсенале Винисиса. Дали в помощь несколько мастеровых и свезли в арсенал все сохранившиеся части метателей. Макайский метатель совсем не напоминал своей конструкцией применявшиеся в свое время на Земле Византийским флотом примитивные трубы-сифоны. Этот метательный аппарат не плевался
А на деле это был далеко не примитивный арбалет рессорной конструкции, неизвестной даже мне с моим земным опытом. В его основе лежали стальные пластины! После взвода механизма в идеально отполированный желоб опускался бочонок с олайским огнем. Поджигалось что-то вроде запала. Нажимался спуск… И воспламеняющийся на лету снаряд был способен прицельно поразить врага на расстоянии около семидесяти метров! Это означало, что макайцы научились плавить сталь! И помимо этого они догадались о ее упругих свойствах. Впору было начать пугаться.
Но, наведавшись в очередной раз к Мотангу, я успокоился — ни о какой массовой плавке речи не шло. Это было кустарное производство, по сложности не уступающее производству булатной стали в Средние века на Земле. К тому же изготавливаемые макайцами пластины выдерживали не более тридцати — сорока залпов. А с учетом того, что каждая пластина обходилась дожу в слиток золота аналогичного веса, то стало понятно, почему во всем макайском флоте было всего пять метателей — по одному на каждой биреме.
Шан Сатри в борьбе за право жить сумел собрать действующий метатель. Нашлись и пластины — слишком быстро легионеры сломили сопротивление макайцев, и те не все успели выбросить за борт.
Практическая демонстрация произвела на принца эффект, близкий к шоковому. Бочонок, наполненный горючим маслом, пролетев почти шестьдесят метров, смог поджечь стену деревянного сарая.
А я бился рогами о стену. Не нужен булат! Дорого, не технологично! Да дромон стоит на порядки больше! Один такой метатель, установленный на каждом дромоне, снимет все вопросы о победе над Самиантром! Ну это я, конечно, сгоряча, без олайского огня эта машинка не более чем очень дорогая игрушка. А жаль.
Но если не поможет в моих начинаниях, то уж нагадить такие агрегаты в руках врага способны изрядно! Надо было натолкнуть флотских на возможный вариант защиты от огненных снарядов.
При очередном залпе массивный «арбалет» съехал с крепежей и, задрав нос, выпустил снаряд высоко вверх и в сторону. Бочонок, перелетев через невысокую стену внутреннего двора арсенала, улетел в направлении городских улиц! И несмотря на то что снаряд был снаряжен не олайскийм огнем, а всего лишь горючим маслом, которое применялось для освещения, в городе вспыхнул пожар! А пожар — это серьезно! Ведь тут нет машин, кои с воем сирен быстро приедут и все потушат, нет пожарных гидрантов на каждом углу. Есть лишь деревянные ведра и ближайший акведук почти в квартале от места загорания.
Все участники испытаний во главе с принцем Даном бросились за арсенальные ворота. Но когда нашли место падения бочонка, то никакого пожара там не обнаружили. Только догорающая ткань валялась на каменной мостовой. Оказалось, что снаряд, перелетев через стену, угодил прямо в вывешенную для просушки из окон второго этажа тогу. В Винисисе было принято сушить вещи во внутреннем дворике, но у этого дома сменился хозяин. Теперь он принадлежал одному из купцов с востока острова, тот и обслугу привел свою. Слуги и сушили вещи, как принято в Гораге, в котором дома строились без внутреннего двора. Просто на жердях вывешивали из окон выстиранные вещи. А так как мода на тоги очень быстро распространялась у завоевателей, то попадание в стираное белье оказалось не такой уж великой случайностью. Конечно, это было случайностью только для людей…