… а, так вот и текём тут себе, да …
Шрифт:
Но всё это туфта. Если начинаешь такие надежды строить, значит в дряни дозы не больше, чем в кухонном венике.
В Нежин приехали поздно. Подавленные такие, обезнадёженные.
Пока до общаги доехали совсем темно стало.
Но, на всякий, прошли к Старому корпусу.
Безлюдье. Ночь. Зима.
Я из чердачной забил. Затяжку сделал.
Славик рядом стоит, но сдерживается.
Я ещё раз затянулся и сказал:
– Славик, ( … а от мраморной дощечки на углу Старого корпуса
И передал косяк в его вожделеющие пальцы.
Ну, а Двойка из Бахмача, вообще-то был Сашей. Я его сперва «Двоечником» назвал, но потом укоротилось до «Двойки».
Он же дал мне кличку «Ахуля», от моего полуцензурного клича, которым я отвечал на любые всплески течения жизни: «А хули!»
И даже не из Бахмача он, а из села, что к Бахмачу примыкает.
Вот он и строил из себя наивное дитё природы, сельского простачка.
Родители его не слабо харчевали, каждый выходной собирали в дорогу добрячую «торбу». Так что здоровый получился детинушка.
Суть человека лучше всего проявляется в его способе смеяться.
У Двойки он таков: запрокинет широкое лицо и отрывисто всхикнет своим характерным смешком, при этом плотно зажмурит глаза, чтоб потом чуть раздвинуть веки и, через узкие прощелки, булавочными зрачками остро обшарить обстановку: что тут и как.
Учился он на биофаке и, следовательно, жил на втором этаже общаги.
Тоже был хвостопад, но главное не в этом.
Главный фактор, что сделал нас троицей «не-разлей-вода», это – преферанс.
Отличная игра, если вникнуть.
Покер, храп, кинг или его уменьшенная модификация, ералаш – это игры для актёров.
Преферанс – интеллектуальная игра разума.
Просто мне в него катастрофически не везло.
Я пытался зауздать и объездить фортуну и потому отчаянно рисковал. «Сизые» мизер'a являлись визитной карточкой Ахули.
Отчётливо сознавая, что после кражи малиновой скатерти рыжего дембеля удача от меня отвернулась, я пытался во что бы то ни стало переломить такой status quo и снова поймать её за чуб.
В результате, получив две-три взятки, а то и «паровоз» на «сизом» мизере, безучастно и вяло досиживал до конца расписываемого «сороковничка».
Мне платили студенческую стипендию в размере 45 руб. Почти каждый выходной моя мать давала мне десятку перед отъездом в Нежин.
Всё уходило на карточные долги, ну, ещё на столовую.
Ни о каких «довгих» с сухим вином не могло быть и речи.
Я перешёл на здоровый образ трезвой жизни, хотя постоянное безденежье заколёбывало.
Плюс к тому, Двойка со Славиком играли «на лапу», то есть сговорившись, а это значит – забудь надежду о том, что у тебя сыграет второй король, или третья дама.
Играя «на лапу», двое в 50% случаев оставят одного без взятки, или без виста.
Таков закон – суровый, но справедливый: в картишки нет братишки, среди друзей хлебальником не щёлкай.
( … конечно, тебе ни к чему разбираться во всей этой преф-терминологии. Но для примера достаточно представить пару карманников работающих в маршрутке; один держит жертву за руки, второй обшаривает карманы и вытаскивает деньги.
Разница лишь в том, что ты больше в одну маршрутку с ними не сядешь, а в преферансе ты назавтра придёшь к ним и скажешь:
–Ну, чё распишем пульку?
Об их сговоре мне напрямую было сказано годы спустя после окончания института…)
Разумеется, я примечал их «педальную систему» из почёсывания брови и дёрганья себя за мочку уха под видом рефлекторных телодвижений организма, но мне было наплевать.
Я должен был укротить фортуну даже при столь неблагоприятных обстоятельствах – двое на одного.
Зная, что в 72-й «играют», к нам приходили преферансисты и с других факультетов.
С теми у меня сохранялся примерный паритет.
Мог бы оставаться и в выигрыше, не будь так падок на ненадёжные – «сизые» – мизер'a.
Помимо партнёрства в карты Двойка стал источником полезных знакомств.
Симпатичные воспитанные «голубые» из местных пару раз приходили в нашу комнату.
Один рассказывал «голубые» анекдоты:
– Палучи, фашист праклятый, гранату ат савецкава гомосексуалиста!
Он смешно, очень точно передавал «голубые» интонации.
А доктор Гриша рассказывал как, отдыхая на пляже Золотые Пески в Болгарии, он закрывал обзор англичанину, который купался в море, пока его партнёр крал солидные часы из-под шмоток англичанина.
Мы снова смеялись.
Нет, Двойка не был «голубым». Я вообще ни одного «голубого» в институте не встретил.
В чём смысл? Поступить и оказаться в группе из одних девушек?
Так что они просто промелькнули, как весёлый эпизод.
Но доктор Гриша оказался полезным. Один раз он сделал мне больничный аж на двенадцать дней; написал в диагнозе какой-то бронхитис.
Такой милый мужчинка, волосы очень красивые, даже слово «причёска» не подойдёт, лучше сказать – волнистая шевелюра.
Лицо приятное, только рост небольшой. Зато большой коричневый мягкий портфель и походка от бедра, а сзади – шарнирная.
С ним у меня были вполне дружеские отношения, несмотря на разность ориентации. Не то, что с Тугриком.