А также их родители
Шрифт:
Тогда я купила другой хит своего детства – японский мультик «Кот в сапогах». Мишка переключился на него безболезненно, но подсел так же плотно, как на все, что ему нравится: он смотрит любимые сюжеты по кругу с утра до вечера, если не отодрать от экрана, поэтому весь текст знает наизусть.
Вернувшись с очередной прогулки, Марина рассказала:
– Он заявил своим друзьям в парке: «Молчать, деревенщина!» Его же отлупят в конце концов!
– Не отлупят, – надменно отозвался хулиган из ванной. – Кроме меня, таких слов там никто не знает!
Самое
Мишка с Мариной идут с прогулки мимо магазина игрушек. В витрине всякие соблазнительные джипы. Миша, как ребенок-беспризорник, рассматривает их с улицы, прилипнув носом к стеклу.
Марина:
– Попроси папу, он тебе купит.
Миша с тяжелым вздохом:
– Марина, о чем ты, это нереально…
И, понурясь, уходит прочь.
Или, например, копируется фраза вместе с мимическим рядом: Миша обрызгался соком, сидит с застывшим лицом, потом говорит каменным голосом:
– Я чувствую себя идиотом.
Мишка получил от папы маленькую машинку. Прирожденная вредность и инстинкт разрушения заставили его наступить на нее и сломать. Все налетели на Мишку и заахали:
– Мы всё скажем папе!
Разрушитель и бровью не ведет.
В это время звонит телефон. Марина, мстительно:
– Вот и папа!
Мишка, убегая:
– Меня нет дома…
Мишка вел себя ужасно, и я придумала за обедом:
– Слушай, это плохой Мишка пришел, как он мне надоел! Прогони его, где мой хороший Мишка?
Вышеозначенный молодой человек с остолбеневшим видом начинает лупить себя по голове.
– Нет, Миша, я не это имела в виду – зачем ты себя бьешь?!
Мишка меняет меру наказания и с таким же деревянным лицом бьется лбом об стол:
– Я прогоняю плохого Мишу!
Облившись холодным потом, я в панике пытаюсь пресечь дикую выходку.
Сандрик, проходя мимо:
– Мишка, ты что, мазохист?
С радостной улыбкой на разукрашенной фингалами рожице:
– Да!!! Я мажохишт!!!
У меня ненормальные дети.
Сварила клубничный джем, дети так напробовались, что животы стали, как арбузы.
– Мишка, лопнешь, – говорю я.
Мишка думает и жует третий бутерброд с джемом.
– Еси я лопну, я зе буду порватый, – укоризненно отвечает он наконец.
Утром в субботу брательники просыпаются поздно, у Сандро отличное настроение – школы нет. Он предлагает Мишке поиграть в шпионов. Мишка лежит с чебурашечными глазами, еще сонный, толстый, как воробей, и говорит строго:
– Я не могу играться, потому что у меня кончились нервы.
Мультики мы все любим до сих пор. В конце концов, Мишка приобрел благодаря им неплохое знание русского языка, а Сандро – английского. Высокое кино поняло, что вполне может с ними ужиться, постепенно вышло из подполья и вернулось. Но я, стыдно признаться, продолжаю смотреть с Мишкой любимые серии Спанч Боба.
День стрижки
– Пора стричься. – Раз в месяц я, собравшись с духом, ставлю Сандро перед фактом. По его реакции несведущий человек может подумать, что на самом деле ему намерены сделать пластическую операцию на все лицо.
– Нет, – молниеносно отвечает он прежде, чем я закрою рот.
Каким чудесным, удобным ребенком Сандро был еще пару лет назад! Я просто брала его за руку и вела в салон, он молча садился в кресло и так же молча вставал, и даже иногда клевал носом под уютным покрывалом. Мастер ловко щелкал ножницами, машинка жужжала под ухом, прическа заранее известна – отчего бы и не подремать?
Самая распространенная мальчиковая стрижка в наших краях имеет интересное название «нанэт»: затылок и виски выстригаются машинкой почти под ноль, сверху оставляется шапочка. Если волосы прямые – получается Емельян Пугачев, если кудрявые – бурсак Хома Брут. Сандро ходил с этим нанэтом без претензий, начиная с детского садика, но вдруг заделался рокером, и у меня прибавилось седых волос.
Во-первых, штаны отныне могут быть только джинсы шириной с карандаш, и скажите спасибо, если не рваные. Во-вторых, из обуви допускаются только кеды. В-третьих, волосы – исключительно длинные.
В рамках этого кодекса жить совсем несложно – ребенок обходится нам буквально в копейки.
– В мое время мальчиков стригли под ноль, – осуждающе говорит в пространство дедушка, переключая каналы.
И как мне прикажете себя вести? Как всегда, отражаю атаки с двух сторон: по мнению старшего поколения, я детей распустила донельзя, по мнению детей – нарушаю их права и лезу в личное пространство.
У меня было хорошее детство, но тогда никто ни сном ни духом не подозревал, что у детей есть права. Например, я уже в четвертом классе точно знала, что пианиста из меня не получится, но все равно пришлось ходить в музыкальную школу все семь лет и получить набитый «тройками» аттестат, который мне не понадобился ни разу в жизни. А что говорить про внешний вид! За отрезанную челку меня чуть не четвертовали, не пускали ходить с классом в кино и не разрешали носить джинсы. Я молча давала клятвы, что буду самой доброй матерью, никогда не скажу на просьбы детей «нет» и вообще устрою детям совершенно райскую жизнь.
По-моему, самое удобное – не делать вообще ничего.
Завуч поймала в школьном дворе похожего на Джельсомино в стране лжецов Сандро и заодно поманила меня пальцем.
– Или вы его приведете в порядок, – ласково предупредила она, – или я сама отрежу ему ножницами вот здесь, и придется вам его стричь под ноль.
– Ребенок – драмер и рокер, – еще ласковее возразила я, и тревожно-вопрошающие глаза Сандрика наполнились благодарностью. – И хиппи, чуть не забыла.
Завуч отпустила Сандрикины кудри и по инерции продолжила: