Шрифт:
Глава 1
«Любовь приходит, когда не ждешь. Просто слушай сердце».
В роскошном ресторане на Таганрогской набережной в этот пятничный вечер было не особенно шумно. Из «невидимой» акустической системы, встроенной в стену, декорированную природным камнем, лилась легкая музыка регги. Над белоснежным квадратным столиком, который со всех сторон обступили мягкие кресла фисташкового цвета, висел огромный постер с панорамой ночного города. Здесь, за этим столиком, в узком семейном кругу праздновали двадцатый день рождения дочери известного психоаналитика Юлии Хованской. В ожидании заказа гости лениво рассматривали
Знаменитый психоаналитик еще не успела подъехать к ресторану – ее задержал клиент. Частная практика процветала, и это позволяло ей содержать милый особнячок в загородном районе Таганрога, оплачивать купленную в рассрочку однокомнатную квартиру в новостройке Ростова-на-Дону, а главное – холить и лелеять дочь от первого брака. Настоящая красавица с голубыми глазами и русыми волосами длиной почти до пояса, Виктория пошла по стопам матери, училась на ростовском факультете психологии, и Юлия ею очень гордилась.
Собственно, друзей самой Виктории, которой в этот день исполнялось двадцать лет, на банкете не было и вовсе. На этом празднике жизни всем заправлял ее отчим Егор. Яркий блондин в модном костюме голубого цвета, он развлекал гостей пустой болтовней и, как рекламная вывеска, демонстрировал всем внешним видом процветание семейства Хованских.
Главными гостями на ненавистном Вике мероприятии были подруга матери Зара и ее сын Камо. Тоненькая брюнетка с цепким взглядом карих глаз, облаченная в брючный костюм кофейного оттенка, Зара обожала своего сына. Невысокий, предрасположенный к полноте улыбчивый Камо не стремился поддерживать деловой стиль матери. Костюму он предпочитал джинсы, футболку и трикотажный пиджак нараспашку. Сейчас Камо приглаживал свои непослушные темные кудри и пожирал вечернее платье Вики пламенным взглядом. Его горящие страстью взоры вызывали у нее легкую тошноту, помешанную с брезгливостью.
Этот парень, в котором хорошо уживались бурлящая грузинская кровь и страсть к десертам, на двоих с мамой имел собственную кондитерскую фабрику, производящую потрясающие торты и пирожные, известные в Таганроге. Вика уже предчувствовала, что в конце этой бессмысленной вечеринки Камо, которого за глаза она насмешливо дразнила королем кондитеров, преподнесет ей подарок от сердца – какое-нибудь многоярусное произведение искусства на подносе.
И можно было бы не переживать за плотоядные взгляды добросердечного Камо, и потихоньку улизнуть с вечеринки, как она сделала это ровно год назад, на свои девятнадцать, да только в этот раз мать и отчим были настроены более, чем решительно. Видеть падчерицу официальной невестой сына лучшей подруги с некоторых пор стало для Хованских целью номер один.
Не зная, чем развлечь гостей в ожидании жены и главы семейства, Егор завел разговор о предстоящих выходных в первой декаде июня.
– Мне кажется, нет ничего лучше праздников, проведенных на островах! Вика, как тебе идея с Кипром? – Егор испепелил падчерицу взглядом, означающим лишь одно: «Посмей отказаться, и тебе конец!».
– Я не могу ничего обещать. В студенческом городке работы выше крыши. У нас весенний фестиваль на носу, а я – помощник старосты, – Вика окинула скучающим взглядом сидящих за шикарным столом гостей и изящным движением руки поправила русые волосы, уложенные локонами специально для торжества. Испепеляющий взгляд отчима ее не особо беспокоил. В их семье главная – мать, а для мамы Вика – самая важная ценность. И тут прекрасному блондину Егору крыть совершенно нечем. Разве что уговорить супругу родить наследника мужского пола, но она никогда на это не решится из боязни располнеть и потерять внешнюю привлекательность. Мать считала, что ее дань материнству полностью отдана, что жизнь дается женщине исключительно для наслаждений, а никак не для тяжкого бремени жертвования собой ради других.
– Я с радостью помогу на фестивале! – внезапно оживился Камо.
Вика метнула в него красноречивый взгляд, означающий только одно: «Немедленно закрой свой болтливый рот!».
Но Камо, с гордостью, присущей только кавказским народам, уже принялся рассказывать о своем бизнесе.
– Моя кондитерская тоже может участвовать! Раздадим рекламные проспекты, угостим участников мини-пирожными! Ты пробовала наши новые пирожные «корзиночка», Вика? Они каждый со своим вкусом! Малина, ежевика, абрикос и даже вкус кокоса! Не то, что у конкурентов! У них все десерты просто покрашены в разные цвета пищевыми красителями. А у меня – пальчики оближешь!
Зара смотрела на сына с присущим всем любящим матерям нескрываемым восхищением.
– Боже, Камо, и ты не принес нам ни одной штучки? – у отчима будто открылось второе дыхание. На этот раз Вике не удастся избавиться от назойливого ухажера, потому что Егор пристроит его на фестиваль вместе с коробочками этих вкусных, хвастливо расписанных «корзиночек». И пусть наглая падчерица попробует на этот раз отвертеться! Ничего у нее не выйдет. Даже если не удастся затащить ее на самолет, отбывающий в теплые края, эти праздники ей придется провести вместе с потенциальным женихом.
Вика сжала под столом кулаки. «Корзиночки от Камо, короля кондитеров!» – представила она вывеску на студенческом фестивале и вздрогнула от отвращения.
– Я не люблю пирожные, – сквозь зубы процедила она. – И мои подружки не любят. А от нашей группы факультета психологии на фестивале будет показ модных нарядов для предстоящего лета. Это чуть ли не главный номер на фестивале. Всем хочется видеть красивых девушек в ярких нарядах на подиуме, и я не знаю ни одного человека, который не был бы озабочен собственным лишним весом накануне пляжного сезона. Так что, вряд ли твоя процветающая кондитерская заинтересует публику.
– А что ты любишь? – бросив в ее сторону огорченный взгляд, приложил правую руку к сердцу Камо. – Только скажи, и я выпущу этот десерт под твоим именем!
Отчим насупился и сверлил Вику полным негодования взглядом.
– Яблоки в карамели, – понимая, что за этим столом ей не победить, выдохнула Вика и разжала кулаки – со стороны входа к ним приближалась Юлия Хованская.
Жгучая брюнетка в строгом светлом костюме, в свои тридцать девять знаменитый психоаналитик могла дать фору любой красавице с обложки журнала. А учитывая ее природное обаяние, подтянутую фигуру и броскую внешность с минимальным количеством морщин, ею сложно было не восхищаться.
Заметив жену, Егор нацепил сладкую улыбку на холеное лицо и начал ворковать о прекрасном дне и отличной погоде.
К счастью для Вики, официант принес шампанское и закуски, и разговор медленно перетек в другое русло, оставив кондитерские предпочтения присутствующих в покое.
Домой в пригород Таганрога Хованские возвращались на новенькой иномарке матери.
– Неужели тебе сложно было не кривиться, когда Камо на прощание целовал твою руку? – распалялся с переднего сидения отчим.