А я леплю горбатого
Шрифт:
Честно говоря, я в подвесных полочках не понимала практически ничего, а вот Сергей Иванович прошел в ванную и с самым серьезным видом взглянул на стену. Впрочем, даже мне, непонимающей, было видно, что капитального ремонта тут никто не делал — мастер просто поправил полку, чуть покрепче вогнав шуруп. «Ничего себе, качество, — усмехнулась я. — Да для этого и отвертки-то не нужно, достаточно рукой пошевелить. Хм, зато и теперь нечаянно плечом можно запросто вернуть в прежнее положение». Действительно, после того как я собственными глазами увидела результат проделанной работы, похвалы хозяйки, которыми она осыпала
Кряжимский уловил мой скептицизм и бросил через плечо предупреждающий взгляд, чтобы я молчала. Впрочем, высказывать свои соображения вслух я не собиралась, тем более что Инга продолжала вспоминать и восхищаться:
— Гена совершенно ничего не понимает в домашних делах и очень не приспособлен в быту — отвертку в руках и ту не умел держать по-настоящему. А полку явно сделал кто-то чужой, надо обязательно поблагодарить Валеру при случае… — Владимирцева внезапно осеклась. — Постарайтесь найти настоящего убийцу, Ольга Юрьевна. Я уверена, что Белоусов ни в чем не виноват.
Елена молча стояла возле стены в прихожей и не принимала участия в общей суете вокруг полочки в ванной, но в ее глазах я заметила какую-то недосказанность. Отделившись от Кряжимского, который как раз разговаривал с Ингой, я прошла на кухню Каверина немедленно пришла за мною следом.
— Ольга Юрьевна, Инге сейчас плохо, но она никогда не станет на людей наговаривать, — сразу начала Елена. — Если хотите знать, я тоже думаю, что Белоусов здесь ни при чем: какой преступник, идя в чужой дом, станет отмечаться в журнале вызовов в РЭУ? Нет, этого просто не может быть. — Она решительно покачала головой.
— Мы и сами так думаем, — поспешила успокоить ее я. — Нам бы надо встретиться с этим электриком или его женой…
— Инга говорит, когда за мужем приехала милиция, Белоусова тут же куда-то ушла и пока не возвращалась.
— Если хотите знать мое мнение, — неторопливо начал Кряжимский свой отчет в моем кабинете, — думаю, этот электрик действительно невиновен — уж слишком явны улики, так не бывает. К тому же с какой стати электрик, даже если и возьмется за это дело, закрепит полку, которая, извините, держится на честном слове?
— А вот гирлянду он починил очень хорошо, — вставила Маринка. — Я сама посмотрела для интереса: изоляция и пульт в порядке, все очень аккуратно сделано, на совесть.
— Все ясно! Рассчитано на дилетантов-милиционеров: настоящий преступник даже не потрудился качественно привернуть полку…
— Оль, а может, он и не хотел ничего в доме делать? — неожиданно перебила меня Маринка. — Ну, просто так, когда в ванную зашел и увидел, что она на одном шурупе болтается, взял и поправил.
Ее невинное замечание поставило все на свои места: Инга же призналась, что и сама все время делала именно так. Вполне возможно, что и другой человек чисто машинально поправил полку… Не успела я высказать свои соображения вслух своим коллегам, как хлопнула входная дверь, и Маринка сорвалась с места — встречать посетителей входило в ее прямые обязанности.
— Ольга Юрьевна, к вам посетитель, по важному и срочному делу. — Секретарша тут же вернулась в мой кабинет с невысокой светловолосой женщиной, в нерешительности остановившейся в дверях.
Можно было даже не спрашивать — и так было видно, что у нее случилась какая-то неприятность. Вообще-то наша газета все-таки не претендовала на звание лучшего детективного агентства Тарасова, поэтому приниматься за любые дела просто не могла. А сейчас у нас вообще не самое лучшее положение — в первую очередь необходимо разобраться в смерти депутата Владимирцева. Вот почему на посетительницу я смотрела не как на потенциальную клиентку, а просто как на досадную помеху. Похоже, сотрудники разделяли мои чувства: Виктор отошел к окну и закурил, Кряжимский и вовсе собрался выйти в приемную, чтобы не мешать.
Я поздоровалась и предложила стул нашей клиентке: как бы там ни было, но пресса просто обязана помогать по мере сил всем гражданам без исключения. «Иначе получится, наша благосклонность зависит от чина человека или просто от красивых глаз», — усмехнулась я. — Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы редакцию газеты «Свидетель» простой обыватель мог обвинить в том, что она помогает только женам депутатов, а на простых электриков ей наплевать".
В моей голове этот монолог пронесся с молниеносной быстротой, поэтому посетительница не заметила в моих глазах гамлетовского вопроса, отражавшего состояние моей мятущейся души. Я улыбнулась и представилась.
— Меня зовут Светлана Анатольевна, — едва отдышавшись, произнесла она. — Белоусова.
Виктор резко повернулся в нашу сторону, забыв про сигарету, Мариночка медленно осела на стул, предназначавшийся для клиентки, Кряжимский напряженно застыл в дверях, а я испытала состояние, похожее на электрошок — как я себе его представляю. «Неужели та самая?» — удивилась я, не сумев скрыть своих чувств.
Уже в следующую секунду мы все взяли себя в руки и проявили искренний интерес к приходу новой посетительницы, и Маринка все-таки освободила стул, Виктор затушил сигарету у подножия моего любимого кактуса и присел поближе к столу, Кряжимский на полном ходу резко развернулся и занял скромный наблюдательный пост позади Белоусовой.
— Что привело вас именно к нам? — спросила я, не придумав ничего более оригинального для начала разговора.
— Я сегодня ходила к следователю, который Валерия увез, — но он и слушать ничего не желает. К Инге Львовне я подойти не решилась. А по телефону какая-то девушка ответила, но, как только поняла, кто я такая, сразу же дала ваш адрес, — срывающимся голосом поведала нам Светлана Анатольевна, — сказала, вы поможете.
Она умоляюще подняла на меня ясные голубые глаза, в которых застыли слезы. «Ну и что я ей отвечу?» — запаниковала я, стараясь ничем не выдать собственного смятения. Неожиданно мне на помощь пришел Кряжимский.
— Первым делом, Светлана Анатольевна, успокойтесь, — услышала я его ровный голос, от которого полегчало сразу всем, включая главного редактора. — Конечно, мы постараемся разобраться. Елена Николаевна, с которой вы беседовали по телефону, близкая подруга Инги Львовны и тоже не верит в виновность вашего мужа. В общем-то вы пришли по адресу, — с облегчением выдохнул он, видимо, исчерпав свой словарный запас утешения.
Но я уже успела взять себя в руки, а ситуацию — под контроль.
— У вас есть какие-нибудь подозрения, кто бы мог так подставить вашего мужа? — спросила я. — Есть у него недоброжелатели?