А жизнь так коротка!
Шрифт:
Но сейчас ситуация изменилась. Мощная задворская мафия распалась, началась криминальная война за передел сфер влияния. Уже хлынули первые потоки крови. Короткий и его подчиненные находились в постоянном ожидании чего-то серьезного. И когда прозвучала тревога и был получен приказ выехать на боевое задание, никто не удивился. У спецназа начиналась своя война – война с криминальным беспределом.
Геннадий видел издали городок, где жила элита задворского криминалитета. Дома на возвышении и с выходом на озеро, и стена из итальянского кирпича вокруг них. Если у основания стен
Теперь еще предстояло взять эту крепость штурмом. Органами внутренних дел был получен сигнал, что в этом укрепгородке скрываются особо опасные преступники, а еще хранятся огромные запасы наркотических веществ. Этого было достаточно для ввода в действие милицейского спецназа.
К укрепгородку подъехали на трех микроавтобусах. Остановились, не доезжая до ворот контрольно-пропускного пункта метров двести. Высокая металлическая стена остановила. Прямо из-под земли выросла и перегородила им путь. А объехать ее нельзя. По обеим сторонам дороги глубокие канавы.
Спецназовцы высыпались из микроавтобусов.
Пришлось вспомнить курс упражнений по преодолению полосы препятствий. Один за другим бойцы перескочили через стену, Короткий – в числе первых. Расстояние до ворот они проделали пехом.
Геннадий представил, как за ними наблюдают бандиты. И ухахатываются. Обычно спецназ лихо на машинах к объекту захвата приближается. А эти пешком идут. И еще надутые, как индюки. Злость начала душить.
Он прямо сейчас мог бы дать команду взять укрепгородок штурмом. Но стены высокие, их одним махом не возьмешь.
Подошли к воротам. Их, конечно, не торопились открывать. А выломать их или перепрыгнуть через них нельзя. Наипрочнейшие, возможно, из титановых сплавов. И высокие. А еще над ними стальные струны натянуты. Запросто под напряжением могут быть.
– Откройте! – забарабанил в дверь сержант Ульев. – Милиция!
Чувство унижения сдавило горло Геннадию. Омоновцы всегда требуют, а тут они выступают в роли жалких просителей. Откройте! Еще «пожалуйста» не хватает...
– Что надо? – послышался грубый голос из скрытого динамика.
– Я сказал: откройте! – Ульев скрежетал зубами от ярости.
Он не привык объяснять, зачем и почему он куда-то вламывается. Он просто входил и делал свое дело. А тут облом.
– Ордер от прокурора есть? – лениво спросил тот же голос.
Какой на хрен ордер! Они получили оперативную информацию, им этого достаточно, чтобы проводить задержание и обыск. Но бандиты так не считали.
– Я сказал: открыть! – бесновался Ульев.
И еще сильнее забарабанил в ворота. И тут же с криком отскочил.
– Ток, падлы, пустили! – вне себя от бешенства заорал он.
Ну, гады!
Геннадий сорвался с тормозов.
Он приказал подчиненным отступить от ворот на три десятка шагов. И первым открыл огонь. И остальные не заставили себя ждать.
Пули угрожающе молотили по воротам,
Вдруг он увидел, как из стены на уровне человеческого роста выдвигаются два крупнокалиберных орудия. И наводятся на его бойцов.
Если эти пушки рубанут картечью, от них ничего не останется. Но ударила не картечь. Из орудий хлынули убойные струи воды. Сила напора сумасшедшая. Геннадий не удержался на ногах, когда вода ударила его в грудь. Он не упал, а под натиском струи отлетел назад. Вместе с ним под давлением воды отходили и его бойцы. Это было что-то ужасное.
Вася позвонил к вечеру.
– Всех омоновцев замочили, – грустно сообщил он.
У Вагонетки радостно екнуло сердце.
Он знал, что подполковник выполнил его просьбу, послал к укрепгородку Булата взвод ОМОНа. И с нетерпением ждал результата. И дождался. Булат замочил ментов. Теперь ему писец!
Он соберет своих «быков» и вместе с ними заляжет на дно. А к этому времени из Москвы в Задворск прибудут «важняки» и бригады спецназа. Уничтожен целый взвод ОМОНа. Это ЧП в масштабе всей страны. И разборка грянет сверху. Тут никакими деньгами Булату не отделаться. Сметут с лица земли и его самого, и укрепгородок с пушками и пулеметами. Достанется и Тарасу с его кодланом. А когда все уляжется, Вагонетка со своими орлами выйдет из подполья. И приберет к своим рукам весь город.
– Сколько жмуров? – довольный, спросил он.
– Каких на хрен жмуров? Я же говорю, замочили спецназовцев. Водой замочили. Из брандспойтов по ним ударили. Мокрые, как курицы, обратно вернулись.
– Замочили? Водой? – скривился Вагонетка. – Так чо, ни одного жмура?
– Ни единого. А разве это плохо?
– Да пошел ты!..
Вагонетка с силой запустил «соткой» в стену.
Ступакин Владимир Ильич начал свою карьеру еще в советские времена. До второго секретаря горкома партии дошел. А потом смена власти и несколько лет забвения. Он очень переживал свою отставку. Ведь ему и сорока не было, энергия ключом била, хотелось творить, созидать.
В конце девяносто шестого группа избирателей попросила его выставить свою кандидатуру на пост мэра Задворска. Он с радостью согласился. Народ оказал ему такое доверие. Только иллюзии про народ развеялись очень скоро. Он понял, что вперед его продвигают темные силы. А именно городская мафия в лице некоего Графа. Из этических соображений он даже хотел отказаться. Но соблазн был слишком велик. И он согласился.
В самом начале девяносто седьмого года Владимир Ильич стал мэром Задворска. Во втором туре выборов он обошел своего конкурента, бывшего мэра. Ступакин понимал, что тот чем-то не устраивал всесильную мафию, поэтому и проиграл. А он выиграл. И все благодаря поддержке всемогущего Графа. Ступакин стал его человеком. И готов был исполнить любую его волю, в пределах разумного, конечно. Только он старался как бы этого не замечать.