А. Смолин, ведьмак. Цикл
Шрифт:
— Свидетель чего? — сразу же среагировала Анна, внимательно изучив «корочку». — Слишком широкое понятие.
— Не шире правового поля, — забавно сморщила веснушчатый нос рыжеволосая лейтенант Мезенцева.
— Смешно, но не информативно, — не подумала ответить на шутку Немирова.
— Так мы и не шутим, — заверил ее Нифонтов. — Так что, госпожа Анна… Как вас по отчеству?
— Не суть важно, — Немирова махнула рукой, видимо, что-то для себя решив. — Вам, я так понимаю, нужна переговорная?
— Совершенно верно, — старший
«Переговорка», естественно, нашлась моментально, сотрудники ГСУ без приглашений сели в кресла, я пристроился напротив них, рядом со мной приземлилась и Анна.
— Не сочтите за нахальство, но нам бы хотелось пообщаться с Александром наедине, — мягко произнес Нифонтов. — Так сказать — приватно. Отдельно замечу — без какой-либо записи разговора и протокола. Повторюсь — тема беседы совершенно не связана с вашей бесспорно замечательной и безупречной в правовом смысле кредитной организацией.
— Не думаю, что у Смолина есть от меня тайны, — Немирова дала понять голосом, что не собирается покидать помещение.
— Анна, вы умная женщина, — в голосе Нифонтова что-то неуловимо изменилось, я это почувствовал, да и моя соседка, похоже, тоже. Она ощутимо напряглась. — Нет-нет, я не собираюсь вас запугивать, мне это ни к чему. Мне прекрасно известно, что вы скажете, когда я повторно попрошу вас выйти. Вы сообщите мне, что в этом случае мы должны вызвать Смолина к себе повесткой и беседовать с ним сколько захотим. А это банк, и в нем есть свои внутренние порядки. Да?
— Примерно так, — с достоинством ответила Немирова.
— Я еще больше скажу — мне было ясно, что так оно все и повернется, — Нифонтов достал из кармана телефон, пошерудил по экрану пальцами и приложил трубку к уху. — Одну минуту.
На лице Анны появилась полуулыбка. Я так понимаю, что подобную картину она наблюдала не впервые. Хотя оно и не странно — к нам что ни день, да кто-то ходит. То налоговики, то орлы из УБЭП. Даже из транспортной полиции — и то заглядывают. И каждому что-то нужно. А если всем все выдавать без звука, то клиентов растерять можно.
— Олег Георгиевич, это я, — сказал тем временем в трубку Нифонтов. — Ну да, без вашей помощи не обойтись. Ага, передаю.
Он протянул аппарат Немировой и подмигнул.
Анна взяла телефон, холодно глянула на нашего гостя и ответила:
— Да? Добрый день.
А вот дальше было интересно.
Анну Сергеевну за глаза называли «Железной леди». Никто никогда не видел, чтобы она не то что выходила из себя, а хотя бы просто давала волю хоть каким-то чувствам. Их у нее, по ходу, вовсе не было.
И это при том, что раньше или позже срыв настигает каждого сотрудника банка, независимо от отдела, в котором он работает, и обязанностей, которые выполняет. Он начинает орать про то, что за такие деньги ему ничего нафиг не надо, что нервы у него не железные, что руководство состоит сплошь из гадюк семибатюшных, и плевать он хотел на то, что завтра его за эти слова уволят. Кстати — ни разу не видел, чтобы кого-то за подобное уволили. Руководство — оно и впрямь такое, но они же не дураки? Всё понимают, особенно если учесть, что многие тоже начинали с низов. Не все. Но многие.
И это с ее фронтом работ, где вообще одни нервы. Уникальная женщина.
А тут на тебе — цитадель спокойствия дала брешь. На лице Немировой сменилось несколько гримасок, которые я истолковал как сначала узнавание, потом удивление, потом даже вроде испуг.
— Я поняла вас — сказала наконец она, дослушав собеседника. — Разумеется, никто вашим сотрудникам препятствовать не будет.
Она отдала аппарат Нифонтову и встала с кресла.
— Так и знала, что вы пойдете нам навстречу, — невинно-язвительно заметила Мезенцева. — Вошли в наше положение?
— Нет, — бесстрастно ответила ей Анна. — Просто я знаю вашего шефа и кое-чем ему обязана. Я, знаете ли, до банка успела поработать в Системе, а она, как показывает практика, чрезвычайно тесна. Чай, кофе?
— Нет, спасибо, — отказался Нифонтов. — Мы быстренько поговорим с Александром и дальше побежим. Дел полно.
— Как скажете, — и Немирова покинула переговорную.
Я проводил ее взглядом и вздохнул.
— Что такое? — Нифонтов посмотрел на меня.
— Да лучше бы вы меня к себе вызвали, — честно ответил ему я. — Сюда-то зачем было приходить? Теперь начальство вопросами замордует, «чего» да «почему».
— Могли бы, — в тон мне сказал Нифонтов. — Но это долгая песня, знаю я вашего брата. Сегодня не могу, завтра не могу, давайте лучше в пятницу, после шести, раньше никак. А нам информация сейчас нужна, а не в пятницу.
— Спрашивайте, — решил не углубляться в дебри спора я. — Вы же по поводу того деда, что вчера на Гоголевском богу душу отдал, сюда пожаловали?
— Богу, — ухмыльнулась Мезенцева.
— Евгения! — шикнул на нее Нифонтов и снова обратился ко мне. — А почему ты решил, что именно по этому вопросу мы к тебе пришли?
— А по какому еще? — мне даже не пришлось изображать удивление. — Я законопослушный гражданин, даже дорогу в положенном месте перехожу, так что других пересечений с органами власти быть не может.
— Сказал человек, работающий в банке, — как бы в сторону мурлыкнула рыжая Евгения.
— Стереотип, — привычно парировал я. — Нет, мне девчонки-ветераны рассказывали о лихих делах, которые велись в годы первоначального накопления капитала, да и в начале «нулевых» тоже, про картонные коробки с деньгами и липовые авизовки. Но то когда было? Сейчас такого уже не встретишь, ЦБ в сторону вильнуть не даст, чуть что — проверка и отзыв лицензии. Себе дороже выйдет. Нет, бывают банки под «слив», там всякое случается, но это не про нас. Так что — сказки это все, вроде моментальных переводов в фильмах.