А.и Б. Стругацкие. Собрание сочинений в 10 томах. Т.10
Шрифт:
— Вот так вот оно и бывает,— говорит он,— Только вот взвизгнуть ты на самом деле не успеешь... В штаны не наложил?
Антон медленно распрямляется.
— Что это было? — с ужасом спрашивает он, ощупывая затылок.
— Это я тебе хотел показать, как бывает,— объясняет Виктор.— Неужели и тут не понял? Ну что, по морде тебе дать? Самоубийца...
— Не надо,— отвечает Антон, облизывая губы.— Понял.
Они бредут через свалку, по слежавшимся грудам мусора, мимо облупленных и ржавых
Впереди опять идет Антон, лицо у него злое и напряженное, губы кривятся. Он шепчет сквозь зубы:
— Опять дерьмо... и опять дерьмо... и всюду дерьмо... и даже здесь дерьмо... дерьмо, и только дерьмо, и ничего, кроме дерьма, и да поможет мне бог! Аминь.
Посвистывает ветер, катит мятую бумагу, вздымает клубочки пыли. На небе появились облака, они временами закрывают солнце.
Идет Профессор, сосредоточенно глядя себе под ноги. Лицо у него спокойное и даже какое-то умиротворенное. Он меланхолически декламирует вполголоса:
— Кто знает, что ждет нас? Кто знает, что будет? И сильный будет, и подлый будет. И смерть придет и на смерть осудит. Не надо в грядущее взор погружать... Не надо в грядущее взор погружать.
Идет Виктор. Он ничего не шепчет. Он работает: взгляд прямо, взгляд вправо, взгляд влево, взгляд вниз... Время от времени он поднимает над головой руку и снова шевелит пальцами, словно бы что-то ощупывая в воздухе. Очень не нравится ему эта свалка.
И вот в равномерный шум ветра вмешивается новый, посторонний звук. Какое-то тиканье. Стрекотание какое-то. Виктор останавливается и наклоняет голову, прислушиваясь. Стрекотание постепенно усиливается, словно приближается.
— Стой! — командует Виктор.
Все замирают на месте. И вдруг слева, над кучками мусора возникает из ничего темный полупрозрачный вертящийся столб. Он похож на маленький смерч, но это не смерч. Он похож на «пылевого чертика», но это и не «чертик». Он неподвижно стоит, крутясь вокруг оси, над кучей битых бутылок, и от него исходит шуршащее металлическое стрекотание, как будто стрекочет гигантский кузнечик. Виктор, не шевелясь, только скосив глаза, наблюдает за ним. Призрачный столб вдруг сдвигается с места и, описывая замысловатую кривую, скатывается с кучи мусора и проходит между Антоном и Профессором.
— Стоять! Стоять! Не шевелиться! — хриплым шепотом кричит Виктор.
Крутящийся столбик на мгновение задерживается возле Профессора и легко уходит вправо в заросли пыльных лопухов, тая, рассеиваясь, распадаясь на ходу. Стрекотанье, достигнув нестерпимо высокой ноты, обрывается.
Все стоят неподвижно. А вокруг снова тишина, только посвистывает ветер и шуршит мятая грязная газета, обмотавшаяся вокруг ноги Профессора.
— Вперед,— говорит Виктор и прокашливается.
Но двое впереди не двигаются.
— Погодите, шеф,— говорит Антон.— Ноги что-то шалят...
— Что это было? — спрашивает Профессор, не оборачиваясь.
Антон нервно хихикает, а Виктор говорит:
— Не я... Было и прошло, и слава богу. Вперед, вперед! Скоро привал! — И шипит, озираясь: — Экое дрянное место!
Они расположились в тени церквушки на окраине поселка. Виктор разливает в протянутые стаканчики спиртное. Все выпивают и принимаются за еду.
— Как у вас аппетит, Профессор? — спрашивает Антон, с отвращением откусывая от крутого яйца.
— Признаться, тоже неважно,— отзывается тот.
— Пива бы сейчас,— вздыхает Антон.— Холодненького! В глотке пересохло.
Виктор сейчас же разливает еще по стопке. Он единственный из троих, кто ест и пьет с аппетитом. Профессор осторожно спрашивает его:
— Далеко нам еще?
Виктор долго молчит, а потом угрюмо отвечает:
— Не знаю.
— А по карте?
— А что по карте? Масштаба там нет. Стервятник обернулся за двое суток, так то Стервятник...
— Кто это такой — Стервятник? — спрашивает Антон.
Виктор усмехается, неторопливо закуривает.
— Стервятник — это, брат, не нам чета. Последний из стариков. С первых же дней начал, меня водил, когда я подрос. Большой был человек. Ас.
— А почему — был? — спрашивает Антон.
Виктор продолжает, как бы не слыша вопроса.
— И большая была сволочь. Сколько он новичков загубил! Уходили вдвоем-втроем, а возвращался один. Вот вам бы с ним сходить...— Он неприятно смеется, переводя взгляд с Профессора на Антона и обратно.— А впрочем, досюда вы бы и с ним дошли. Ладно! — обрывает он себя.— Вы как хотите, а я приспну. Да не галдите здесь. И из тени не выходите.
Виктор спит, положив голову на рюкзак, а Профессор с Антоном, прислонившись спинами к кирпичной стене церкви, курят и беседуют.
— А что с ним все-таки случилось, с этим Стервятником? — спрашивает Антон.
— Он был единственным человеком, который добрался до Золотого Круга и вернулся,— отзывается Профессор.— Легенда существует много лет, но Стервятник первый подтвердил эту легенду. Вернувшись, он в два дня невероятно, невообразимо разбогател...— Профессор замолкает.
— Ну?
— А потом вдруг повесился.
— Почему?
Профессор пожимает плечами.
— Это какая-то темная история. Он собирался снова идти к Золотому Кругу, вдвоем с нашим Виктором. Виктор пришел к нему в назначенное время, а тот висит, и на столе карта и записка с пожеланием всяческих успехов.
Антон с сомнением смотрит в сторону похрапывающего Виктора.
— А может быть, наш шеф его... того?
— Все может быть,— легко соглашается Профессор.
Некоторое время они молча курят.