А.и Б. Стругацкие. Собрание сочинений в 10 томах. Т.6
Шрифт:
— А-атставить! — заорал Фриц, и Андрей увидел, как он громадными прыжками несется откуда-то справа прямиком к телеге.
— Ну, гады, ну, заразы… — бормотал бородач, совершая какие-то замысловатые и очень сноровистые движения руками, сопровождавшиеся скользящими металлическими щелчками и позвякиваниями. Андрей весь напрягся в предчувствии грохота и огня, и обезьяны на крыше, видимо, тоже что-то почуяли. Они перестали швыряться, присели на хвосты и, беспокойно вертя собачьими головами, принялись
Но Фриц был уже рядом с телегой. Он схватил бородача за плечо и повелительно повторил:
— Отставить!
— Подожди! — досадливо бормотал бородач, дергая плечом. — Да подожди, дай я их срежу, сволочь хвостатую…
— Я приказал отставить! — гаркнул Фриц.
Тогда бородач поднял на него лицо и медленно поднялся сам.
— Что такое? — спросил он, с неимоверным презрением растягивая слова. Ростом он был с Фрица, но заметно шире его и в плечах, и пониже спины.
— Откуда у вас оружие? — резко спросил Фриц. — Предъявите документы!
— Ах ты сопляк! — с грозным удивлением сказал бородатый. — Документы ему! А вот этого не хочешь, вошь белобрысая?
Фриц не обратил внимания на неприличный жест. Продолжая глядеть бородачу прямо в глаза, он гаркнул на всю улицу:
— Румер! Воронин! Фрижа! Ко мне!
Услыхав свою фамилию, Андрей удивился, но тут же оттолкнулся от стены и неторопливо пошел к телеге. С другой стороны мелкой трусцой приближался приземистый вислоплечий Румер, в прошлом — профессиональный боксер, и бежал со всех ног дружок Фрица, маленький, тощий Отто Фрижа, золотушный юноша с сильно оттопыренными ушами.
— Давайте, давайте… — недобро усмехаясь, приговаривал фермер, наблюдая все эти военные приготовления.
— Я еще раз настоятельно прошу вас предъявить документы, — с ледяной вежливостью повторил Фриц.
— А шел бы ты в ж… — лениво ответствовал бородач. Смотрел он теперь главным образом на Румера, а руку как бы невзначай положил на кнутовище весьма внушительного кнута, искусно сплетенного из сыромятной кожи.
— Ребята, ребята! — предостерегающе сказал Андрей. — Слушай, солдат, брось, не спорь, мы из мэрии…
— Трах-тарарах я вашу мэрию, — ответствовал солдат, взглядом измеряя Румера с головы до пят.
— Ну, в чем тут дело? — осведомился тот негромко и очень хрипло.
— Вы отлично знаете, — сказал Фриц бородачу, — что оружие в черте города запрещено. Тем более — пулемет. Если у вас есть разрешение, прошу предъявить.
— А кто вы такие — разрешение у меня спрашивать? Что вы мне — полиция? Гестапо какое-нибудь?
— Мы — добровольный отряд самообороны.
Бородач ухмыльнулся.
— Ну и обороняйтесь, если вы из обороны, кто вам мешает?
Назревало нормальное, основательное,
Андрей же с каким-то умилением, удивлявшим его самого, разглядывал выцветшую, пропотевшую под мышками гимнастерочку с одинокой (и то незастегнутой) бронзовой пуговичкой на вороте, знакомо сдвинутую на правую бровь пилотку со следом пятиконечной звезды, могучие кирзовые сапоги-говнодавы — только бородища, пожалуй, казалась здесь неуместной, не вписывалась в образ… И тут ему пришло в голову, что у Фрица все это должно вызывать совсем иные ассоциации и ощущения. Он посмотрел на Фрица. Тот стоял прямой, сжав губы в тонкую линию, собравши нос в презрительные морщины, и старался заледенить бородача взглядом серо-стальных, истинно арийских глаз.
— Нам разрешения не полагаются, — лениво говорил между тем бородач, поигрывая кнутом. — Нам вообще ни хрена не полагается, только кормить вас, дармоедов, нам полагается.
— Ну, хорошо, — гундел в задних рядах бас. — А пулемет-то откуда?
— А что — пулемет? Смычка, значит, города и деревни. Я тебе — четверть первача, ты мне — пулемет, все честно-благородно…
— Ну, нет, — гундел бас. — Пулемет все-таки — это вам не игрушка, не молотилка какая-нибудь там…
— А мне вот кажется, — вмешался рассудительный, — что фермерам как раз оружие разрешено!
— Оружие никому не разрешено! — пискнул Фрижа и сильно покраснел.
— Ну и глупо! — откликнулся рассудительный.
— Ясное дело, что глупо, — сказал бородач. — Посидел бы ты у нас на болотах, да ночью, да еще когда гон идет…
— У кого гон? — с живейшим интересом осведомился интеллигент, протискавшийся со своими очками в первый ряд.
— У кого надо, у того и гон, — ответил ему фермер пренебрежительно.
— Нет-нет, позвольте… — заторопился интеллигент. — Ведь я биолог, и мне до сих пор не удается…
— Помолчите, — сказал ему Фриц. — А вам, — продолжал он, обращаясь к бородачу, я предлагаю следовать за мной. Во избежание напрасного кровопролития предлагаю.
Взгляды их скрестились. И ведь надо же, почуял как-то прекрасный бородач, по каким-то одному ему заметным черточкам понял, с кем приходится иметь дело. Борода его раскололась ехидной ухмылкой, и он произнес противным, оскорбительно тоненьким голосом: