А.и Б. Стругацкие. Собрание сочинений в 10 томах. Т.7
Шрифт:
Р. Квадрига заморгал.
— Жалко, — сказал он.
— Скупердяй, — сказал Виктор с упреком. — Это у тебя с детства. Ну и подавись своей виллой. Виллы ему жалко!
— Ты меня не любишь, — горько констатировал доктор Р. Квадрига. — И никто.
— А господин Президент? — агрессивно спросил Виктор.
— «Президент — отец народа» — оживляясь, сказал Р. Квадрига. — Эскиз в золотых тонах… «Президент на позициях». Фрагмент картины: «Президент на обстреливаемых позициях».
— А еще? — поинтересовался Виктор.
— «Президент с плащом» — сказал
Виктор, соскучившись, отрезал кусочек миноги и стал слушать Голема.
— Вот что, Павор, — говорил тот. — Отстаньте вы от меня. Что я еще могу. Отчетность я вам представил. Рапорт вам готов подписать. Хотите жаловаться на военных — жалуйтесь. Хотите жаловаться на меня…
— Не хочу я на вас жаловаться, — отвечал Павор, прижимая руки к груди.
— Тогда не жалуйтесь..
— Ну посоветуйте мне что-нибудь! Неужели вы ничего мне не можете мне посоветовать?
— Господа, — сказал Виктор. — Скучища. Я пойду.
На него не обратили внимания. Он отодвинул стул, поднялся и, чувствуя себя очень пьяным, направился к стойке. Лысый Тэдди перетирал бутылки и смотрел на него без любопытства.
— Как всегда? — Спросил он.
— Подожди, — сказал Виктор. — Что это я у тебя хотел спросить… Да! Как дела, Тэдди?
— Дождь, — коротко сказал Тэдди и налил ему очищенной.
— Проклятая погода стала у нас в городе, — сказал Виктор и оперся на стойку. — Что там на твоем барометре?
Тэдди сунул руку под стойку и достал «погодник». Все три шипа плотно прилегали к блестящему, словно отполированному стволику.
— Без просвета, — сказал Тэдди, внимательно разглядывая «погодник». — Дьявольская выдумка. — Подумав, добавил: — А вообще-то бог его знает, может быть, он давно уже сломался — который год уже дождь, как проверить?
— Можно съездить в Сахару, — сказал Виктор.
Тэдди усмехнулся.
— Смешно, — сказал он. — Господин этот ваш, Павор, смешное дело, двести крон предлагает за эту штуку.
— Спьяну, наверное, — сказал Виктор. — Зачем она ему…
— Я ему так и сказал, — Тэдди повернул «погодник», поднес его к правому глазу. — Не дам, — заявил он решительно. — Пусть сам поищет. — Он сунул «погодник» под стойку, посмотрел, как Виктор крутит в пальцах рюмку и сообщил:
— Диана твоя приезжала.
— Давно? — небрежно спросил Виктор.
— Да часов в пять, примерно. Выдал ей ящик коньяку. Росшепер все гоняет, никак не остановится. Гоняет персонал за коньяком, жирная морда. Тоже мне — член парламента… Ты за нее не опасаешься?
Виктор пожал плечами. Он вдруг увидел Диану рядом с собой. Она возникла возле стойки в мокром дождевике с откинутым капюшоном. Она не смотрела в его сторону, он видел только ее профиль и думал, что из всех женщин, которых он раньше знал, она — самая красивая и что такой у него больше, наверное, никогда не будет. Она стояла, опершись на стойку, и лицо ее было очень бледным и очень равнодушным, и она была самой красивой — у нее все было красиво. всегда. И когда она плакала и когда она смеялась, и когда злилась, и когда ей было наплевать, и даже когда мерзла, а, особенно, когда на нее находило… Ох и пьян же я, подумал Виктор, и разит, наверное, как от Р. Квадриги.
Он вытянул нижнюю губу и подышал себе в нос. Ничего не разобрать.
— Дороги мокрые, скользкие, — говорил Тэдди. — Туман… А потом, я тебе скажу, что Росшепер — это наверняка бабник, старый козел.
— Росшепер — импотент, — возразил Виктор, машинально проглотив очищенную.
— Это она тебе рассказала?
— Брось, Тэдди, — сказал Виктор. — Перестань.
Тэдди пристально на него посмотрел, потом вздохнул, крякнул, присел на корточки, покопался под стойкой и выставил перед Виктором пузырек с нашатырным спиртом и начатую пачку чая. Виктор глянул на часы и стал смотреть, как Тэдди неторопливо достает чистый бокал, наливает в него содовую, капает из пузырька и все так же неторопливо мешает стеклянной палочкой. Потом он придвинул бокал Виктору. Виктор выпил и зажмурился, задерживая дыхание. Свежая отвратительная, отвратительно-свежая струя нашатырного спирта ударила в мозг и разлилась где-то за глазами. Виктор потянул носом воздух, сделавшийся нестерпимо холодным, запустил пальцы в пачку с чаем.
— Ладно, Тэдди, — сказал он. — Спасибо. Запиши на меня, что полагается. Они тебе скажут, что полагается. Пойду.
Старательно жуя чай, он вернулся к своему столику. Очкастый молодой человек со своим долговязым спутником торопливо поглощали ужин. Перед ними стояла единственная бутылка — с местной минеральной водой. Павор и Голем, освободив место на скатерти, играли в кости, а доктор Р. Квадрига, схватив нечесанную голову, — монотонно бубнил: «Легион Свободы — опора Президента». Мозаика… В счастливый день имени Вашего Превосходительства… «Президент — отец детей». Аллегорическая картина…
— Я пошел, — сказал Виктор.
— Жаль, сказал Голем. — Впрочем, желаю удачи.
— Привет Росшеперу, — сказал Павор, подмигнув.
— «Член парламента Росшепер Нант», — оживился Р. Квадрига. — Портрет. Недорого. Поясной…
Виктор взял свою зажигалку и пачку сигарет и пошел к выходу. Позади доктор Р. Квадрига ясным голосом произнес: «Я полагаю, господа, что нам пора познакомиться. Я — Рем Квадрига, доктор гонорис кауза, а вот вас, сударь, я не припомню…» В дверях Виктор столкнулся с толстым тренером футбольной команды «Братья по разуму». Тренер был очень озабочен, очень мокр и уступил Виктору дорогу.
3
Автобус остановился, и шофер сказал:
— Приехали.
— Санаторий? — спросил Виктор.
Снаружи был туман, плотный, молочный. Свет фар рассеивался в нем и ничего не было видно.
— Санаторий, санаторий, — проворчал шофер, раскуривая сигарету.
Виктор подошел к двери и, спустившись с подножки, сказал:
— Ну и туманище. Ничего не вижу.
— Разберетесь, — равнодушно пообещал шофер. Он сплюнул в окошко. — Нашли место, где санаторий устраивать. Днем туман, вечером туман…