Аальхарнская трилогия. Трилогия

Петровичева Лариса

А он, прекрасно зная о повадках секретной службы Аальхарна, снарядил еще одного гонца. Дирижабль отвез того на Восточные острова, где гонец сел на корабль, идущий через сулифаты в Амье. Несколько часов назад послу передали, что гонец успешно достиг пункта назначения и передал документы в нужные руки. «Ничья», — устало подумал Кембери и стал собираться.

Карнавал оглушил Кембери и закрутил в хороводе мелодий, цветов, ароматов и ритма. Посол пробирался сквозь праздничный люд, мельком замечая себе, что вон та дама в костюме Первоматери — то есть без костюма, в одной лишь полумаске — вполне может быть женой министра финансов, а джентльмен купеческой наружности в пиратском наряде — мастером одного из столичных заводов. Впрочем,

не все ли равно? Встретить Хелу, с приличествующим случаю выражением лица сообщить ей неприятные вести, и отправиться обратно или же зайти в один из кабаков, где в карнавальный вечер не протолкнешься, и напиться в умат, поминая погибшего товарища — вот и все, и больше ничего не нужно. Кембери всхлипнул и пожалел, что не захватил с собой даже простенькой маски. «Теряю квалификацию, — подумал он, выходя на набережную. — А в чем эта дура будет? Вроде, морской девой собиралась нарядиться?»

Кембери энергично потер виски и уши и всмотрелся в толпу. На набережной играл народный оркестр, и люди танцевали шуструю и буйную кавантеллу южных краев. Морских дев было минимум десяток. Кембери огляделся, попутно отцепляя от себя девичьи руки и уворачиваясь от томных объятий: интересующие его женщины все, как одна, были наряжены в рыболовные сети разных цветов, нисколько не скрывавшие их выдающихся достоинств — мужчины вокруг них так и увивались, давая волю рукам. Ну нет, Хела вряд ли позволила бы себя лапать бог весть кому, тем более зная, что ее ждет важная встреча. Кембери обошел оркестр, в котором несколько музыкантов уже были изрядно пьяны, и двинулся к памятнику Кораблям — вроде бы там тоже мелькнула девушка в рыболовной сети.

Хела действительно обнаружилась у памятника: синюю сеть она накинула поверх довольно закрытого платья. Кембери и сам не мог понять, что насторожило его в окружающих, однако своему чутью он верил, и поэтому повернулся и скорым шагом пошел назад.

А к Хеле через несколько минут подсел мужчина в черно-красном домино и маске. Он вроде бы ничего не сказал и не сделал, однако Хела вдруг резко побледнела и потеряла сознание. Мужчина подхватил ее на руки и понес в сторону Белого тупичка, где его ждал неприметный экипаж.

— Неприятности, господин? — осведомился кучер. Мужчина пожал плечами и принялся загружать Хелу на скамью.

— Перепила подруга. Ничего, отвезу ее домой. Авось проспится быстро.

Тем временем неприятное чувство Кембери почти развеялось. Взяв на лотке бутыль золотистого и шипучего южного вина, он присел на гранитный парапет: раз уж выбрался из дому, то почему бы не развеяться? Вечернее солнце золотило волны Шашунки, по реке скользили празднично украшенные гондолы, и Кембери думал, что в мире ничто не меняется. Умер его друг, и сам он умрет в свой черед, а солнце будет светить так же одинаково всем людям, не различая чинов и званий, не видя разницы между убитыми и убийцами. «Я скатываюсь в банальную меланхолию», — уныло подумал Кембери, и в эту минуту его окликнули:

— Здравствуйте, Вивид.

Кембери обернулся и едва не выронил бутыль: перед ним стояла прекрасная Инна собственной персоной. В простом дорожном платье, с маленькой сумкой в руке она выглядела так, будто совершила откуда-то побег.

— Моя госпожа! — воскликнул Кембери, спрыгнув с парапета и поцеловав Инне руку. — Вы ли это?

— Я обещала вам свидание, — произнесла Инна, — хотя и не ожидала вас тут встретить. Сколько же народу!

— Что за чудесная встреча! — Кембери подумал, что и в самом деле невероятно рад ее видеть. — Давайте погуляем?

Инна тихо ему улыбнулась.

— С удовольствием, но где-нибудь, где людей поменьше. А что празднуют? Город словно с ума сошел.

— Карнавал, моя госпожа, — ответил Кембери и приобнял ее за плечи. — Пойдемте в парк.

* * *

Загородное

императорское поместье — изящный легкий дом с тонкими колоннами — пришлось Нессе по душе. Добравшись туда в компании Мари, обаятельной девушки, определенной императором в охрану, Несса вдруг почувствовала себя дома: возможно, потому, что в здании почти не было ничего от традиционной аальхарнской архитектуры, и больше всего оно напоминало старинную средиземноморскую виллу.

Ее спальня соседствовала с библиотекой и выходила окнами в пышный сад. Там уже отцветали плодовые деревья; Несса открыла окно и впустила в комнату тонкий и нежный фруктовый аромат. Подоконник был засыпан белыми полупрозрачными лепестками — Несса вспомнила, что лепестки облетевшей сливы также падали на подоконник их с Олегом дома. Воспоминание мелькнуло и обозначилось, как обычный факт в прошлом без эмоциональной окраски. Так вспоминают фильм, который смотрели когда-то и почти не запомнили.

Заниматься тут было абсолютно нечем. Несса провела несколько дней в чтении, но в библиотеке почти не было художественной литературы — в основном справочники, энциклопедии и научные труды — и ее впервые царапнула скука. Наблюдая, как в саду тренируется Мари — а девушка, хрупкая и изящная на вид, могла разбить стопку черепков ударом руки и легко пройти по вертикальной поверхности — Несса думала о доме, об Андрее, оставшемся в одиночестве, и понимала, что тоскует и долго здесь не пробудет.

Потом пост стал подходить к концу, и Несса сказала, что возвращается в столицу — погостила, пора и честь знать. Но неожиданно Мари воспротивилась и уперлась: не велено. Его величество приказал лично, чтобы госпожа Инна не покидала дом до его особого распоряжения. Так что же, выходит, что она в тюрьме? Заступник с вами, госпожа, какая тюрьма, что вы! В тюрьме на полу спят по гурту народа в одной камере и крыс едят, а у вас-то совсем иное дело. Ну раз она свободна, то завтра же собирает вещи и отправляется к отцу. Не велено, госпожа, государь приказал не отпускать вас из имения. Значит, она все-таки пленница? Ну что вы, госпожа… — когда беседа пошла на пятый круг по проторенной дорожке, то Несса плюнула и решила действовать своими методами. Конечно, она не смогла бы, как Мари, спрятаться посередине пустой комнаты или бесшумно пройти по верхушкам деревьев, но против маленькой таблетки аламина даже у дзёндари не было приемов. Выпив с Нессой вечером чашечку кевеи, Мари крепко заснула, а Несса отправилась в столицу налегке, взяв только маленькую дорожную сумку.

Разумеется, Кембери она об этом не сказала ни слова. Гуляя с амьенским послом по дальним аллеям парка, Несса думала о том, что делать дальше. Где-то вдали, словно за стеной, гудел карнавал; выхватывая обрывки разудалой музыки, Несса вспоминала, как в детстве мечтала вырасти и поехать в столицу на праздник. И вот теперь она взрослая, и праздник рядом, но никакой радости по поводу она не испытывает. Веселые мелодии и яркие наряды только вызывают раздражение.

— Позвольте спросить, моя госпожа, где же вы пропадали? — осведомился Кембери, когда они миновали несколько тихих аллей и устроились под зонтиком небольшого кафе. От вина Несса отказалась: чутье подсказывало ей, что сейчас надо иметь трезвую голову и ясное сознание. — Я ждал вас в тот день, но увы, напрасно.

— Я в тот день разбирала завалы на месте взрыва храма, — ответила Несса и сама удивилась той горечи, с которой прозвучали ее слова. — После того, как своими руками вытащишь нескольких погибших, то будет не совсем до свидания.

— Царе Небесный…, - промолвил Кембери с искренней печалью и сочувствующе коснулся ее руки. — Я понимаю вашу боль, моя госпожа. Вам многое пришлось пережить, давайте не будем говорить об этом и будить страдание.

Несса кивнула и некоторое время рассматривала мякоть плодов в своем бокале со свежевыжатым соком. Затем она спросила: