Абандон 3
Шрифт:
– Вроде никого, – сказал я.
– Угу, – кивнула Соня.
Словно подтверждая её слова, вперёд вышла Бася и, громко муркнув, направилась к входной двери.
Я подошёл к ближайшему окну. Отодвинул занавески.
Словно камень с плеч: во дворе, рядом с «УАЗиком» похитителей стоял наш «Патруль».
– Ключи надо найти! – заметила Соня; в ответ я ей продемонстрировал свою находку. – Круто! – улыбнулась она и добавила ледяным тоном: – а тела мы сожжём. Вместе с домом.
Я огляделся по сторонам. Дом стоял на отшибе, ближайший участок через
– Не крутовато? – осторожно спросил я.
– Так, хоть есть шанс, что на нас не выйдут.
– Куратору мы, конечно, ничего не скажем? – я не смог сдержать нотки ехидства в голосе.
– Нет, конечно. Кстати. Где твой мобильник?
– Понятия не имею, – я пожал плечами. – Надеюсь, они догадались его там, на месте, вырубить.
– Надо карманы проверить. Заодно попробуем выяснить, что это за ребята.
В этот момент по улице проехала машина. Ничего примечательного – обычный «Солярис». Я резко задёрнул занавеску.
– Валить надо быстрее. Вдруг их прикрывают?
– Согласна, – кивнула Соня, и спросила с надеждой, – стволы же мы заберём, да?
– Ни в коем случае! – я энергично замотал головой, – это ж прямо признаться в убийстве!
– Ладно. Соглашусь.
– У одного из боевиков в кармане оказались документы на машину и права на имя некоего Григорьева Ростислава Петровича. И это всё. Ни паспортов, ни других корочек. Уже хорошо, что ни к одной государственной конторе эти ребятки, похоже, не принадлежали. Ни фотографировать, ни забирать документы мы, конечно, не стали.
Вместо этого я сходил к «Патрулю». В багажнике лежали две полные канистры на двадцать литров. Наш стратегический запас. Кстати, документы на машину и права сохранились в целости, в бардачке.
Я тщательно обработал подвал, немного плеснул в комнате. Потом так же тщательно облил салон «Патриота».
Прежде, чем запалить, мы убедились, что никакая машина не приближается к тихой улице, где мы находились.
Наблюдая в зеркале заднего вида за тем, как разгорается пламя, я старался не газовать слишком сильно. Чтобы случайно не привлечь внимание.
– Куда мы? – спросила Соня, когда мы въехали в лес.
– Для начала надо понять, где мы, – ответил я.
Словно в ответ на мои слова мелькнул указатель: «Егорьевск, 15 км».
– Это как раз не так важно, – Соня улыбнулась, – но рвать нам надо как можно дальше.
– Надо бы номер восстановить, – возразил я, – а то подозрительно будет.
– Куратор и так нас найдёт, – возразила напарница, – но ты прав. Это будет подозрительно. У тебя же подмосковная симка, так?
– Ага, – кивнул я, поворачивая в сторону Егорьевска.
Локация 6
Забайкальский край, танковый полигон
– Знаешь, что странно? – спросила Соня, когда мы вышли из салона связи.
– Что?
– У них не было мобильников. Совсем. Даже у куратора есть смартфон.
– У него особый, – заметил я, – на отечественном проце, специальной сборки. Гарантированно без закладок.
– Значит, они точно с государством не связаны. Хотя всё равно странно. В наше время смартфоны есть у всех. Когда надо – их просто выключают и прячут подальше.
– Может, мы их просто не нашли, – заметил я.
– Я всё обыскала. И не просто так, – напарница внимательно на меня посмотрела, давая понять, что пользовалась своими способностями. Умение чувствовать линии – оно и в повседневной жизни бывает полезно.
– И что – ничего?
– Неа. Совсем.
– Да, странно, – согласился я, – и ничего хорошего. Для нас. Значит, они – крутые профессионалы, раз не допускают даже таких проколов.
– Машина у них говно, – заявила Соня, сморщившись, – странно для профи такого уровня.
– Да тут всё странно! – я всплеснул руками, – куда ни плюнь!
– Угу.
Мы дошли до парковки, где стоял «Патруль». Прежде, чем залезть на водительское сидение, я нежно погладил шершавую поверхность обтянутого плёнкой крыла. Всё-таки я успел полюбить эту машину и здорово испугался, когда подумал, что больше её не увижу.
Я долго мечтал о такой. Ещё студентом. Пробовал заикнуться родителям о своих хотелках, но куда там! «Студенты ездят на метро», – мстительно ответил отец, намекая, что, стань я курсантом, всё могло быть по-другому.
Шестьдесят первый кузов, первый рестайлинг… я вспомнил, с каким трудом выбирал свой экземпляр. Сначала, начитавшись обзоров, конечно, было нацелился на турбодизель с механикой. Но найти хотя бы более-менее живой экземпляр в наше время оказалось, практически, невозможно. И вот, появляется этот. Из Эмиратов. Автомат, движок четыре и пять, бензин. Штатно рассчитан на девяносто второй. К тому же состояние – только мечтать о таком! В Россию попал практически случайно пару лет назад. Зимой не эксплуатировался. Так что кузов в идеале. Я его поэтому и закатал в плёнку – очень уж жалко было убивать элкэпэ. Даже вложений не потребовалось – похоже, пробег на одометре – сто двадцать тысяч – был родным. Только полное ТО, и всё. Спецы в сервисе офигели, хотели перекупить, пытались развести даже, но куда там! Пришлось поскандалить немного, они быстро пришли в чувство.
– Всё нарадоваться не можешь? – спросила Соня, глядя, с каким выражением лица я запустил движок.
– Ага, – согласился я.
– Мальчишки, – фыркнула напарница.
– Девчонки, – ответил я, улыбнувшись, и кивнул на заднее сиденье, не удобно устроилась Бася, только что спрыгнувшая с Сониных плеч.
– Ладно, – Соня примирительно улыбнулась в ответ, – жрать хочу.
Я посмотрел на неё удивлённо. Мало того, что меня немного мутило после той дряни, которой нас отравили, так перед глазами всё ещё стояли горы человеческого мяса, в которое превратились похитители. И запах крови. Я думал, что ещё неделю не смогу есть – в этот раз всё было куда круче, чем тогда, у паровозов. Там хотя бы было темно…