Абандон
Шрифт:
Но она не стала нарушать уже сложившуюся традицию — не отвечать на вопросы.
Я огляделся. Сони нигде не было видно. И вот тогда я по-настоящему встревожился.
— Где она? — произнёс я, не рассчитывая на ответ.
— Борется, — сказала Кира и поглядела на небо, где Млечный путь клонился к горизонту.
Прохладный ветерок стал пронизывающим. Я поёжился, жалея, что не взял куртку.
Мы продолжали стоять в центре круга. Минута проходила за минутой. Возможно, они складывались в часы — сложно следить за
И в это время прямо из воздуха возле меня сформировалась фигура. Мгновение — и вот Соня смотрит на меня, не мигая. В её глазах стоят слёзы.
— Ох, Арти… — она кинулась мне на шею.
— Соня, — я гладил её по спине со всей нежностью, на которую был способен, — Софочка… — я никогда не называл так её раньше, но в этот раз это показалось мне уместным.
Мало-помалу всхлипы стихли. Кира стояла неподалёку, терпеливо ждала. Небо на востоке теперь отчётливо светлело.
— Тебе тоже предлагали множество чудесных миров, да? — тихо спросил я напарницу, — это тяжело…
Соня вдруг отстранилась от моей груди и заглянула в глаза.
— Нет, Арти, — сказала она, — я была у родителей. У таких, которыми они должны были быть. В единственном правильном мире.
— Если тебе интересно, — вмешалась Кира, — то та девочка с правильными родителями должна была незаметно погибнуть, чтобы её место заняла ты.
— Я догадалась, — кивнула Соня, — почувствовала. Только поэтому смогла отказаться.
— Что ж. Теперь вы — новые посвящённые, — сказала Кира, — поздравляю. Мало кто добирается до этого уровня.
— Не могу сказать, что теперь мне что-то стало понятнее… — заметил я.
— Разве? — Кира снова подняла бровь. Когда она делала так, что становилась похожа на школьную учительницу.
— Арти, мы теперь знаем, что есть и другие миры, кроме этого, — тихо сказала Соня, — мы достаём оттуда сердца.
— Умница, — улыбнулась Кира, после чего продолжила, — наш мир необычен. У него очень тонкие стены, если привести понятную аналогию. Дестабилизируя абандоны, мы помогаем эти стены держать.
— Эти люди. Которые звали нас, — сказал я. — Они хранители, верно?
— Да, Арти, — ответила Кира, — они выбрали несчётное количество миров. Но, как ты уже, наверно, догадался, за всё приходится платить. Их тянет в наш мир. Они воспринимают окружающее их бесконечное великолепие как нечто ненастоящее. Как воду, которая неспособна утолить жажду. Побродив по своим фантазиям, они возвращаются к порогу родного дома. Тут самое тонкое место между нашими мирами. Они хотели бы попасть внутрь — но вынуждены охранять проход простым своим присутствием.
— Вы могли бы предупредить… — бросила Соня.
— И тем самым нарушила бы равновесие, лишив вас возможности самим выбрать свою судьбу, — ответила
— Мерзко это всё… — продолжала негодовать Соня.
— Но справедливо, — констатировала Кира.
Она взглянула на небо, в сторону алеющего востока, где вот-вот должно было подняться солнце.
— Пойдёмте, нам пора, — сказала она.
— Куда мы теперь? — спросил я.
— Забыл? — Кира кивнула на книгу, которую я настолько привык держать подмышкой, что ощущал её почти частью своего тела.
Я кивнул в ответ и направился к выходу из каменного круга. Соня шла рядом, опустив голову. Не представляю, что ей пришлось пережить только что… я подумал о напарнице, и только после этого понял одну странную и не очень приятную вещь о себе самом. То, чем нас соблазняли — оно ведь многое говорит о нас самих. Размышляя над предложением прекрасной незнакомки, я даже не вспомнил о собственных родителях.
— Кто охотится за книгой? — спросил я, пользуясь тем, что Кира хоть как-то начала отвечать на вопросы.
— Много кто, — она пожала плечами.
— Хотелось бы немного поконкретнее, — упрямо добавил я.
— Что ж. Почему бы и нет. Вы ведь теперь посвящённые Алой ступени, — улыбнулась Кира, — одна из сторон — это тайная организация, которая существует больше тысячи лет и контролирует довольно значительную часть планетарной экономики. Включая правительства некоторых крупных стран. Наша страна в этот круг не входит, но, разумеется, представители этого общества присутствуют и у нас в правительстве. Так же, как и мы. Раньше мы с ними не конфликтовали — они способствовали развитию науки, техники и искусства, обогащая наш мир. Однако постепенно противоречия стали нарастать. Теперь эта организация ставит своей целью изменение человеческой природы. Отказ от биологических принципов.
— Как это? — спросила Соня, — не понимаю.
— В обиходе это называется "трансгуманизм", — ответила Кира, — если раньше они предполагали улучшение человека, создание лекарств от всех болезней, биологическое бессмертие. То теперь они пришли к выводу, что это всё — бесперспективно. И нужно создавать неуязвимый информационный носитель разума, который будет не подвержен давлению биологических обстоятельств, в том числе таких, как естественный отбор. Сменяемость поколений. Смерть.
— Звучит вроде неплохо, — заметил я.
— В целом верно, — улыбнулась Кира, — но очень преждевременно. Провал этого направления будет более грандиозным, чем провал теории коммунизма в прошлом веке. Поэтому наши пути разошлись. И теперь они предпринимают некоторые действия в надежде снова заставить нас сотрудничать.
— Похищение сердца могилы — одно из них? — спросил я.
— Конечно, — кивнула Кира, — почему бы и нет?
— А что, есть ещё и другие стороны? — спросила Соня.
— Есть. Как вы недавно убедились там, на Колыме.