Абандон
Шрифт:
— Руки вымой тщательно, — сказал он, — по локоть. Куртку сними.
Я кивнул и выполнил его указания, чувствуя себя немного хирургом перед операцией.
Когда я вернулся, Сергей уже разделся до трусов. Которые неожиданно оказались широкими боксерами в легкомысленный красный горошек. Это так странно сочеталось с его брутальным образом, что я невольно улыбнулся. А потом, когда он включил верхний свет, я разглядел детали, и мне стало не по себе. Его поджарое, мускулистое тело было покрыто шрамами, как старая разделочная доска.
— Блин… — вырвалось
Сергей в ответ только грустно вздохнул.
— Смотри, — сказал он, усаживаясь на кровать, и вытягивая раненую ногу, которая заметно опухла, — всё, что тебе нужно будет делать — это контролировать жгут и тампонировать рану, если я скажу, что это необходимо.
— Тампонировать — это промокать? — переспросил я.
— Почти, — ответил Сергей, — материал нужно будет ввести вглубь, если вдруг откроется кровотечение из какого-нибудь сосуда.
Я тихо сглотнул, но кивнул, стараясь выглядеть уверенно.
— Если почувствуешь себя нехорошо — говори заранее, не терпи до последнего, — сказал Сергей, — если ты наблюешь мне в рану — это будет настоящей катастрофой.
Я так и не понял, шутит он или серьёзно, но на всякий случай улыбнулся.
— Ну всё, начали, — сказал Сергей.
Он вскрыл аптечку. Нашёл медицинские иглы с нитками, разложил на стерильном бинте. Подготовил антисептики. И только после этого начал разбинтовывать рану.
На мой взгляд, выглядела она ужасно: края опухли и немного посинели. Когда Сергей достал кусок ваты, пропитанный свернувшейся крови, внутри появилась кровь. После этого он начал обрабатывать поверхность вокруг раны антисептиком.
— Всё… плохо? — осторожно спросил я, — может, в больницу, а?
Сергей посмотрел на меня удивлённо.
— Нет, — ответил он, — наоборот, всё очень хорошо. Теперь можно точно сказать: крупные сосуды не задеты. Видишь, крови почти нет?
То, что я наблюдал, в моей голове очень плохо соотносилось со словами "крови почти нет", но на всякий случай я кивнул.
— К тому же, антибиотики работают. Я вколол себе там, когда мы привал делали.
Кроме той аптечки, которую нам дал портье, Сергей пользовался своей: достал пару тюбиков с иглой, которые были похожи на шприцы, только без поршня, ещё пару капсул. Одну из них он вскрыл и посыпал рану каким-то порошком. Потом выше раны ввёл под кожу какое-то лекарство.
— Обезболивающее? — с надеждой спросил я.
— Нет, — Сергей покачал головой, — антибиотик. Обезбол в аптечке слишком сильный, местного нет. Я не смогу зашивать, если накачу себе.
— Ясно, — кивнул я, хотя на самом деле не сказал бы, что мне на самом деле было ясно.
Сергей взял иглу и, подтянув края раны, уверенным движением проколол кожу — так, что игла вышла ниже, прямо из мышцы. Меня немного замутило, но я упрямо сжал челюсти, не позволяя себе раскиснуть.
— Держишься? — спросил Сергей.
— Блин, это ты себя штопаешь, а не я! — ответил я, — сам-то как?
Сергей улыбнулся. Кажется, вполне искренне.
— Я хорошо.
Минут через десять он закончил. Я помог ему наложить
Когда я вернулся в номер, Соня уже спала. Бася лежала в её изголовье. Она подняла голову, когда я вошёл, сверкнула своими жёлтыми глазами и потянулась.
— Привет, — сказал я, — он в порядке, если что.
Бася в ответ издала короткое: "Мр-р-р!" после чего закрыла глаза и вытянулась на подушке. На её морде было написано умиротворение.
Удивительно, но всего за три часа я умудрился довольно не плохо выспаться. Вот что значит чистый воздух и отсутствие посторонних шумов.
Нас разбудил Сергей, лёгким стуком в дверь. Он выглядел свежим и совершенно здоровым. На нём была чистая зелёная майка, а на форменных штанах не было ни следа вчерашней грязи. Я долго соображал, как он умудрился провернуть этот номер. Моя собственная майка немножко попахивала потом, чего уж там; я надевал её после душа с некоторой брезгливостью. И только потом я сообразил, что в душе установлена электрическая сушилка. Вот, спрашивается, что мне мешало вчера вечером ей воспользоваться, быстренько постирав с мылом хотя бы самые необходимые вещи?..
— Ну что, проголодались? — спросил он, улыбаясь.
— Ещё как! — согласилась Соня.
— Мр-р-р! — поддержала её Бася.
— Ну уж нет, — ответила Соня питомице, — я тебе сюда принесу чего-нибудь вкусненького. Договорились?
Бася вздохнула, но запрыгнула обратно на кровать и свернулась клубком.
— Вот и отлично, — кивнула Соня.
Завтрак был совершенно обычным: яичника, овсяная каша и бутерброды с колбасой. Только почувствовав запах еды, я понял, насколько голоден. Если молча. Сергей проглотил свою порцию, кажется, даже толком не разжевав. Потом он после недолгих переговоров с женщиной, которая управлялась на кухне, разжился ещё одной порцией для себя и парой кусков сырой курицы для Баси. Еду для питомицы он передал Соне, когда та закончила завтракать.
— Ну что, как выбираться будем? — осторожно, почти шёпотом, спросил я Сергея.
— Да как обычно, — он пожал плечами, — дам экстренный сигнал. Примем меры предосторожности. Встретим наших. Пойдем с ними, если всё в порядке.
— А если опять засада? — вмешалась Соня.
— Тогда снова уйдём, — улыбнулся спецназовец.
— Ладно, — кивнула напарница, — только давайте ещё немного отдохнём. А потом уже будем этот сигнал давать. Хорошо?
— Вообще-то я думал, что вы захотите на заброшку взглянуть. Поближе, — ответил Сергей.
— Вы в курсе? — спросила Соня; немного странно: она всё ещё продолжала называть его на "вы", тогда как мы как-то легко и не сговариваясь перешли на "ты".
— Сердец и прочего? — ответил Сергей, — конечно. Иначе как бы я вас защищал, не зная таких нюансов?
— Это… немного неожиданно, — ответила Соня, — и, кажется, слегка не по правилам.
Сергей развёл руками и улыбнулся, но ничего не ответил.
— Я запомнил ключевые цифры, — сказал я, — только компа нет. Вручную часа три возиться надо.