Абордажная доля
Шрифт:
Участь команды грузовика, которую я чудом не разделила. Угроза группового изнасилования, которого я тоже избежала чудом. Роль чьего-то имущества, приобретенного за большие деньги.
И, самое главное, полная неопределенность будущего. Зачем Клякса меня спас? Пожалел? С чего бы вдруг?! А если нет, то зачем я ему? Просто заскучал и решил завести… домашнего любимца? Хорошо, если так, но поверить, что от скуки пират заплатил такой куш за какую-то незнакомую девку, очень трудно.
Появления хозяина каюты я не заметила, только дернулась всем телом, когда прозвучал его
— Захочешь привести себя в порядок, можешь воспользоваться душем. Когда вернешься, не издавай громких и резких звуков, я реагирую на них нервно. Если хочешь спать на полу — спи, но, на мой взгляд, это глупо, потому что кровать большая.
Дальше последовало несколько секунд негромкой возни за спиной — пока мужчина устраивался в постели, — а потом комната погрузилась во мрак, даже туманность за «окном» погасла. Остались только узкая полоска подсветки, очертившая прямоугольник двери в уборную, да тусклые огоньки на панели управления. Судя по безмолвным командам и отсутствию каких-то внешних устройств, управляющий прибор был вживлен Кляксе в мозг. Я на такое не решилась, а вот пират, похоже, не боялся ложиться на хирургический стол.
Впрочем, сложно ожидать от него подобных страхов после установки протеза. Да и изменение… Что-то мне подсказывало, что Клякса родился не таким, а если он пережил весь комплекс операций и управляемых мутаций, которые привели к нынешнему итогу, он вообще ничего не должен бояться. Не знаю, кто с ним такое проделал и зачем пират на подобное пошел, но одно могу сказать наверняка: это было долго и больно.
Приход мужчины странно отрезвил, или просто так совпало, но истерика моя к этому моменту сама собой сошла на нет. Осознав, что вновь способна шевелиться, а мысли вращаются не только вокруг жалости к собственной персоне, я заставила себя подняться и поплелась в уборную.
Комнатка была небольшой, но впечатляла роскошным оснащением: здесь имелось все, что можно втиснуть на столь мизерную площадь. Душ с массажем, широкого спектра освещение, максимально приближенное к солнечному, даже тета-излучатель имелся — дорогущая штуковина, способствующая заживлению ран и общему восстановлению организма. Злоупотреблять им, как и вообще чем бы то ни было, не стоило, но я подвергалась подобной процедуре всего раз в жизни, когда мы с однокурсницами отмечали получение дипломов в роскошном спа-салоне, и поэтому не стала ни в чем себе отказывать.
Пробыла я в этой комнате отдохновения добрый час, с завистью думая о том, что всевозможные мерзавцы знают толк в удовольствиях и (вот уж где совершеннейшая несправедливость!) имеют на них средства.
Мысли о том, с каким удовольствием я поменяла бы всю эту роскошь на крошечную каюту грузовика, а спящего за стенкой Кляксу — на живую команду, старательно гнала прочь. Бесполезно и даже опасно грезить о том, чего никогда не будет, особенно если мечты отвлекают от угрожающей реальности, в которой я намеревалась выжить. Может быть, не любой ценой — есть вещи, на которые я не смогу пойти никогда, — но пока есть шанс остаться целой и невредимой, им следует пользоваться.
Что для этого нужно? В
С такими мыслями, в боевом настрое я вышла в каюту, прижимая к груди комбинезон и неся во второй руке ботинки. Во мне боролись отчаянное нежелание спать в одежде и боязнь спровоцировать мужчину, привлечь ненужное внимание. Все же комбинезон у меня свободный, мешковатый, и Клякса мог просто не разглядеть фигуру, а вдруг теперь прельстится?
Некоторое время я переминалась с ноги на ногу, заодно давая глазам привыкнуть к темноте. Но потом здраво рассудила, что мой внешний вид вряд ли способен столь кардинально изменить отношение мужчины. А ложиться на пол и впрямь глупо: судя по всему, мне предстоит находиться здесь долго, и чем несколько дней гордо мучиться, чтобы потом все же сдаться и заползти под огромное мягкое одеяло, лучше воспользоваться щедрым приглашением сразу.
Впрочем, наглеть я тоже не стала, тихонько пристроилась на краю. Подушек было несколько, так что и этим меня не обделили. Клякса знал толк в комфорте.
Несколько мгновений я лежала, напряженно вслушиваясь в тишину каюты: шумоизоляция здесь была великоленная, никаких отзвуков работы двигателей. Дыхания мужчины я тоже не слышала, и это нервировало.
Усталость начала брать свое, и я потихоньку стала уплывать в беспамятство, когда пират напомнил о себе весьма неожиданным образом. Сильная рука вдруг обхватила мою талию и рывком притянула к жилистому, твердому телу.
Я придушенно пискнула и, зажмурившись, сжалась, ожидая дальнейшего развития событий, но Клякса этим удовлетворился. Минута, другая, я опять начала расслабляться, а он не шевелился и, похоже, спал, обняв меня, как ребенок мягкую игрушку. Притерпевшись и прислушавшись к собственным ощущениям, я поняла, что особенно яростного протеста не чувствую. Разве что дышать стало тяжелее, но из-за такой мелочи нарываться на конфликт я была не готова, можно и потерпеть. И еще подумалось, что у меня, похоже, легкий жар, потому что тело мужчины казалось подозрительно холодным. Не ледяным, но все же.
А вскоре температура наших тел сравнялась, и я провалилась в сон.
Странно, но спала крепко — меня не мучили кошмары. Да и пробуждение вышло на редкость спокойным. Я просто отключилась и вернулась в реальность оттого, что меня на секунду крепко стиснули, лишив возможности дышать. Давление прекратилось мгновенно: Клякса очнулся и зашевелился, кажется, вставая с постели. Я обернулась, уставилась на него с тревогой и ожиданием: а ну как совместно проведенная ночь что-то изменила в его намерениях?