Аборигены Прерии
Шрифт:
А вокруг, насколько хватало взора, раскинулись поля, на которых зрели арбузы. Поодаль группа товарищей была занята переноской плетей, чтобы освободить место для рыхления почвы. Странно, что занимались этим после обеда, а не с утра, по прохладе.
Присел на лавочку и засмотрелся на возню котят. Они вырывали друг у друга то, что еще недавно было какой-то яркой детской игрушкой, а теперь было измято, искусано и исцарапано. Забавно. Сживались люди и звери. Обе стороны делали очевидные шаги навстречу друг другу.
Вдруг до него донесся какой-то кряк. Обернулся и увидел, что кошка в кресле
«Цель быстроходная, низколетящая», – сразу возникло в голове.
Снял с плеча ружье, переключил на стрельбу картечью и передернул затвор, выбросив из ствола жакан. Женщина уже внесла колыбельку в дом и придержала дверь, пропуская туда же котят, а птица отвернула, поняв, что ее обнаружили и спрятали добычу. Со взрослыми связываться она не собиралась.
Но Степан, тем не менее, выстрелил, хотя шансов попасть у него было немного – уж очень резко эта тварь смещалась в вираже. Наверное, промахнулся, потому что ничего не случилось. Улетела крылатая разбойница. А кошка, оказавшаяся к этому моменту рядом с ним – видимо, выдвигалась наперехват, – потерлась мордой о его ногу и уже через пару-тройку секунд вскарабкалась на крышу, откуда принялась обозревать окрестность.
За дверью плакал ребенок, выражая неудовольствие по поводу того, что его оторвали от интересного занятия, из-за приоткрывшейся створки высунул морду котенок, но женский голос: «Куда без команды?!» – заставил малыша вернуться. И Степану стало до боли жалко самого себя.
Вот живут же люди простой и ужасно интересной жизнью. А он – олух царя небесного – что-то там всякое придумывает, как бы хорошенько так на планете науправлять и чего-то важного добиться. Кто там его в управленцы записал? Ольга Петровна? Коварная женщина. Не зря ее Ягой прозвали.
С плато в Виловых горах помчались в старый дом арбузоводов, что в верховьях Эолки. Оттуда перелетели на остров Полигон, потом снова отправились на материк, к Ярну, затем к Игорю, опять к Ярну и, наконец, на самый его юг, в места, где нефтяники добывали и перерабатывали «черное золото». Степан пилотировал, Делла отсыпалась на пассажирском месте. После приземления она куда-то бежала, а он отдыхал. Муж должен подыгрывать жене, просто так, ни о чем не расспрашивая. Тогда жить они будут долго и счастливо. А о том, что за хлопоты заставляют ее мотаться с такой скоростью, она расскажет позднее, когда для этого будет время.
А пока он посадил машину у села Осиповка, притулившегося между роскошным лесом и бескрайними плантациями подсолнечника.
В одном из ничем не примечательных домиков Делла разыскала одноногого Никиту – молодого мужчину с окладистой бородой. Рядом в просторном сарае на деревянных рельсах стояла дрезина с дощатой будкой-кабиной, в которую они и уселись. Прямо из-под крыши экипаж въехал под сень огромных деревьев и шустро покатил через заросли, постоянно забирая на подъем. Около полусотни километров сделали примерно за час, после чего опять оказались под крышей навеса или сарая.
– Это место называется Долина призрения, – пояснил машинист их повозки. – Здесь живут те, кто не вполне способен позаботиться о себе: калеки, старики и не вполне психически нормальные люди. Тут безопасно, потому что природа нам здорово подыграла. Несколько стен или решеток, перегородивших сравнительно небольшие участки, и представители мегафауны надежно отсечены. Имеется, кстати, и реабилитационный центр для раненых или хворых, кому требуется много времени, чтобы восстановиться. А кроме того, очень надежная маскировка. Представляешь, космические средства наблюдения это убежище так и не выявили.
Да, дорожки с твердым покрытием, видимо, для инвалидных колясок. Натянутые над головами сетки, кроны высоких деревьев, сплетающиеся в вышине, – это очень напоминало тот грабен, где они летом строили верфь. Но здесь заметно прохладней, потому что и от экватора они дальше, и выше над уровнем моря. Очень комфортная температура. Ни зноя, ни обжигающих лучей солнца. По меркам Прерии это просто рай.
И место обжитое. Домики на каменных цоколях, сложенные из ракушечника, с дощатыми крышами. Беседки, пруд, ровные стриженые лужайки – все признаки заботливой хозяйской руки налицо. Площадка для мини-гольфа, для городошников и еще какие-то непонятные сооружения, сделанные с любовью и выдумкой. Старички и старушки на лавочках.
– Тут еще фельдшерская школа работает, так что студенты присматривают за здешними обитателями. – Никита это Степану объяснял, потому что с его спутницей он был явно знаком.
Взгляд Степана остановился на молодом парне с лицом дауна, подметавшем широкое низкое крыльцо.
Действительно, обитателям этой долины непросто уцелеть в незащищенных местах. Тут и совсем безногие встречаются в креслах-каталках, и просто ветхие люди, с трудом переставляющие ноги. А ведь, наверное, есть и такие, кто просто прикован к постели, не все же он разглядел, пока шли через территорию к одному ничем не примечательному домику.
– Привет, Викентий Ермолаич! – поздоровалась Делла. – Готова у тебя аппаратура для испытаний?
– Всегда готова! – У хозяина этой комнаты не было заметно изъянов, пока не начал говорить. ДЦП – сразу видно, как его корежит. Кстати, мужчина уже далеко не юноша и Степкину жену определенно раньше встречал. В улыбке инвалида чувствовалось радостное предвкушение. – Давай сюда своих монстров.
Предметы, выложенные Деллой на стол перед испытателем, были настолько миниатюрны, что воспринимались как крупинки гречихи. Рассмотрев их через лупу, Викентий довольно хмыкнул:
– Молодец, что в размеры СОТ двадцать три уложилась. А то, если деталюшки мельче, руками с ними уже не поработаешь толком. Резюки меньше, чем ноль восемь ноль пять, я тоже избегаю делать, да и кондеры…
– Смеешься, Ермолаич? Это же вакуумный прибор, его герметизировать надо, а для этого потребны стенки такой толщины, чтобы газ через них не диффундировал.
Пока они разговаривали на неведомом ему языке, Степа осмотрелся. Три установки с подсоединенными к ним вакуумными магистралями, не иначе как для напыления. Бокс, снабженный мощными линзами, укрепленными в штативах, и приспособления, дающие понять, что работают тут исключительно с мелкими предметами.