Аборигены Прерии
Шрифт:
Котики подошли к свободному столику и, отодвинув передними лапами стулья, уселись на них по-кошачьи – с опорой на все четыре конечности. Не напротив друг друга, а со смежных сторон. Кстати, кроме данных от природы шкур, на них имелись еще и ременные сбруи – шлейки или портупеи – это по-разному можно назвать. Важно, что на груди у обоих были прикреплены футлярчики с мобилками.
Кошечка посмотрела с интересом на наблюдавшего за ней официанта и призывно мотнула головой. Вот кому природой дарована выразительность! Умеют они и без слов передать элементарные понятия.
Едва официант
– Мясо. Сырое, – произнес блочок, расшифровавший моргание хозяина. – Два.
Так и не сказав ни слова, официант удалился.
Зал напряженно ждал продолжения, а Степан следил за реакцией людей через камеры Делкиных визоров.
Есть и разговаривать перестали все. Но свой интерес к происходящему маскировали, ковыряясь в тарелках или слегка отвернувшись, но кося взглядом на необычных клиентов.
Кстати, слова «сырое» в языке мегакотиков не было. Поданный знак соответствовал понятию «влажное», просто так настроили переводчик, ну и с самими визитерами этот момент отрепетировали.
А вот и заказ. Не фарфоровые тарелки, а миски из нержавейки. И поставлены они были не на стол, а на пол. Хвостатые не возражали. Спрыгнули со стульев – и за работу. Им так действительно удобней. И еще чего у этих зверей не отнимешь – аккуратно они едят. Да и кусочки порезаны подходящих размеров.
Вот, елки, уронил-таки на пол что-то изо рта. А что поделаешь, так у них пасть устроена. Ну не могут они пищу за щеками держать!
Все. Доели. Снова уселись за стол. Теперь – самое интересное. Вот снова жест головой, подзывающий официанта. Опять мобилка перед мордой.
– Платить. – И блочок перекочевал в руку человека.
У этой старинной штукенции общеизвестный интерфейс, и разобраться с ней несложно. Парень принял на нее счет, посланный со своего кассового аппарата, подал команду оплатить его, а потом зверь приложил палец, куда показали. Затребованная сумма ушла, а мобилка вернулась в чехольчик.
Котики благодарно кивнули и, соскочив со стульев, направились к выходу. И тут жрец чревоугодия наконец открыл рот:
– Заходите еще.
Ну что взять с парня?! Стандартная фраза на прощание.
Четвероногие клиенты замерли, потом обернулись и согласно кивнули.
Едва они скрылись из виду, на веранде застучали ложки и зазвучали голоса. Напряжение, в котором все находились, отпустило. И не потребовалось вмешательства групп прикрытия. Что же, только что человечество в лице нескольких посетителей этого заведения выдержало нелегкий экзамен.
За соседним столом налили, выпили, закусили и продолжили беседу.
– Да, Хват! Картина маслом! Дикая тварь из дикого леса расплачивается по безналу.
– Эти кошечки – хищники, живущие в доме Представителя Президента. Как полагаешь, многих ли ему следует бояться с такой охраной? – А Хват не потерял нити разговора. – Я толковал с серьезными людьми. Все они совершенно не понимают, чем руководствуется этот наш царек. Вот, вроде бы гнет куда-то, а куда? Неизвестность пугает всех. С одной стороны, понятно: случись что – на крутые меры он пойдет, не задумываясь. Вспомни хотя бы, как сам ты после нежданного празднества шел лесом с сумочкой жратвы и озирался – а вдруг сейчас как выскочит, как выпрыгнет! В том и закавыка, что с виду все открыто, а на самом деле непонятно, какие силы его поддерживают. Видишь ведь – производства растут, как грибы.
Я вчера к оружейнику заходил, видел банку пороха местного производства на витрине. Бездымного. «Гром» называется. И объявление висит на двери, что патроны со сгорающими гильзами для «десяток» ожидаются только через восемь дней. Кстати, самих их, этих ружей, так и не появилось в продаже, а я бы купил.
– Поговорю со Слоном. Он хоть и дорого берет, но достать может все.
После сцены в кафе мегакотики стали выходить в город. Раньше-то просто на дворе сидели, выполняя «упражнения» под руководством Оксаны. А она получала инструкции от группы, налаживавшей контакт с этим видом на плато в Виловых горах.
Поистине, эволюция произвела над этими животными форменное издевательство. В силу чисто физиологических причин они оказались начисто лишены голоса. Даже шипение и фырканье издать неспособны. Или свист. Разве только зубами клацать можно или щелкнуть языком.
Вторым несчастьем зверьков оказались их конечности. Передние, хоть и увенчаны почти человеческой с виду кистью с пальцами, заняты поддержанием тела хоть при ходьбе, хоть при лазании по деревьям. Они способны удерживать предметы, но пользоваться этим свойством почти нет времени. Длинные, они прекрасно приспособлены к бегу, но удерживаться на трех точках их обладателю неудобно, тем более – перемещаться. Короткое туловище на высоких опорах не чувствует себя устойчивым и ищет куда бы еще поставить лапу.
Стоять на задних можно только перетаптываясь. Нога, что оканчивается подобием человеческой же ступни, тоже длинна. А подошва очень коротка. Или, скажем, при сидении, если оторвать от земли передние лапы, приходится отклоняться назад, а от этого начинается заваливание на спину, и не слишком мощный хвост в этом случае не помогает – слабоват.
Имеются хватательные конечности, которыми крайне неудобно пользоваться. То есть работать с предметами этим созданиям неловко, стало быть, по устоявшейся теории, возникновения у них разума произойти не должно. А случилось. Видимо, в окружении крайне недружелюбной фауны Прерии у этого не слишком сильного вида просто не оставалось другого способа сохраниться, кроме как научиться объединять усилия для того, чтобы выжить.
Слух, нюх, зрение – просто на зависть. Бегать, прыгать, плавать, лазить по деревьям или скалам – легко и изящно. А вот зубы у них недостаточно длинные, чтобы прокусывать шкуры большинства представителей местной мегафауны. Хотя случаи применения этими тварями камня или палки отмечались. Причем именно для подачи сигнала. Могут ударить камнем по камню или когтем по дереву, чтобы привлечь к себе внимание.
Одним словом, не в связи с попытками приспособить окружающие их предметы к своим потребностям возник этот разум, а с целью наладить взаимодействие между собой. Объединить усилия, чтобы совладать с сильной добычей или распределить зоны наблюдения за опасными направлениями.