АБРАКАДАБРЫ

Вашкевич Николай Николаевич

Собак у нас еще и едят. Собаку съел на этом деле – говорят в совершенно определенных случаях. Ни разу не приходилось видеть, как едят этих самых собак, а слышать – слышал, да и сам частенько, как и всякий русский, употребляю. Нет, не собачатину, а это странное выражение. Вообще-то есть страны, где собак и в самом деле едят, во Вьетнаме, например. Но у нас как-то принято. Я думаю, даже поп, который остался без мяса, не стал бы есть собаку. Действительно, он же мог ее съесть вместо того, чтобы закапывать, но не стал. Видимо, про русского попа поется песенка. У нас собака – друг человека, так что ни при каких обстоятельствах поедание собак невозможно, разве что во фразеологизме. Так не собака там имеется в виду. А тогда что? Тоже тайна.

Вот еще одно странное выражение. Иногда можно слышать: ни одна знакомая собака

не встретилась. Вообще-то собака, хоть и друг человека, по отношению к человеку употребляется как оскорбление. И это не только у нас. Но что странно в этом выражении, оно хоть и употреблено по отношению к человеку, вовсе не оскорбительно. Может быть, потому, что собака знакомая? Какая бы она ни была, одно ясно – это не та собака, которую вешают, не та, которую едят, и не та, которую в землю зарывают.

Может быть, та, которая не нуждается в пятой ноге? Нет, если подумать, так тоже не та. Ведь у знакомой собаки, вопреки всякой логике, только две ноги, а эта четвероногая. Но все же странная. Ей, видите ли, не нужна пятая нога. Еще большее удивление вызывает тот, кто догадался ей предложить пятую ногу. То ли ноги лишние, то ли с головой не в порядке.

Помимо этих странных собак, которых мы уже насчитали шесть, есть еще собака обыкновенная, собака номер один. Собака как собака. Которую мы привыкли видеть каждодневно. Понятное дело, странного в ней ничего нет, вот разве что название. Действительно, почему собака называется собакой? Это уже вопрос к этимологам, ученым, которые исследуют происхождение и историю слов. Вот к ним и обратимся за разъяснением.

Некоторые специалисты считают это слово заимствованием из иранских языков, другие их опровергают, заявляя, что слово к нам пришло от тюркских народов. Видать, и в иранских, и в тюркских языках слово собака, как и в русском, — темное. Иначе споров бы не было. Никто не спорит, например, о том, из какого языка пришли к нам паровоз или трясогузка – ежу понятно, что слова русские. Каждый может понаблюдать за трясогузкой и убедиться, что эта птичка имеет своеобразную манеру подергивать хвостиком, из-за чего и получила свое название, а о паровозе и говорить не стоит. С собакой же совсем другое дело.

Коль скоро этимологи не могут дать нам ответ, обратимся к арабским корням. Корень СБК означает “опережать, обгонять, делать что-либо раньше другого, предшествовать во времени о событии”. От этого корня сибак “гонка”, от него же выражение киляб ас-сибак “гончие собаки”. От корня образуется причастие действительное сабека или интенсивное причастие саббака “обгоняющая, гончая”. Идея, выраженная в корне, применима ко всему, что, так или иначе, в пространстве или времени опережает или предшествует, или случается раньше другого. Если речь идет о конкретных животных, то эта идея в арабском чаще применяется к лошади, чем к собаке, поскольку имеется устоявшееся понятие сабека “лошадь, первая пришедшая к финишу на скачках”. Поэтому мы и говорим, устал как собака. Ведь имеется в виду не собака, а скаковая лошадь, причем обогнавшая других. Понятно, устанешь.

Та же собака и в выражении нужен как собаке пятая нога. Дело в том, что если написать пятая нога арабскими буквами с учетом звуковых соответствий, получим фатах нагах, что означает не пресловутую “пятую ногу”, а “упустившая выигрыш” о скаковой лошади. На нее поставили, а она не оправдала надежд. Кому она теперь нужна?

Что касается знакомой собаки, то она от арабского выражения сабек маарифату, что означает буквально “прежде знакомый”. Здесь сабек играет служебную роль, показывая, что знакомство произошло в прошлом, что-то подобное английскому перфекту. Здесь собаки нет, потому выражение и не звучит оскорбительно.

Та же “собака” в выражении собаку съел. Это часть арабской пословицы сабака селю матару, буквальное значение которой “его сели (потоки) обгоняют его дождь”. Имеется в виду, что его дела обгоняют

его слова. Говорят о человеке дела. Небольшое смещение семантики в сторону подчеркивания профессиональных качеств произошло уже на почве русского языка. Так что собак, как выясняется, мы все же не едим.

Так вот где собака зарыта! Это уже, как кажется, совсем другая собака. Только здесь она не зарыта. Просто арабское слово зариат означает “причина, предлог”. А собака, по-видимому, та же, что и везде. Служебное слово, означающее предшествование. Смысл фразеологизма – вот какая причина предшествовала данному явлению.

Теперь о собаках из выражения собак вешать. В арабском есть слово вишайат “клевета, оговор”. И этим все сказано.

Как видите, все русские собаки, хотя и казались вначале такими разными, сошлись, все они происходят от одного корня. Я думаю, нет необходимости пояснять читателю, что никакие искусственные подгонки в таком случае невозможны. Одних наших собак достаточно для того, чтобы сделать вывод о неслучайности языковых совпадений между русским и арабским языками, но впереди еще козы и другие немые свидетели животного происхождения.

СИДОРОВА КОЗА И ЕЕ РОДСТВЕННИКИ

Отставной козы барабанщик

Шито белыми нитками

Выдрать как Сидорову козу

На козе не подъедешь

Наши козы странностью и разнообразием от наших собак мало чем отличаются. Взять хотя бы ту, что у Сидора была. То ли в огород забрела, то ли еще какую шкоду сотворила, только взял ее Сидор и выпорол, да так нещадно, что бедная коза в поговорку вошла, чем и своего хозяина прославила. Как говорится, нет худа без добра.

Это еще что! У нас есть и служивые козы, которых время от времени отправляют в отставку. Вместе с ихними барабанщиками. То ли по старости, то ли оттого, что со служебными обязанностями не справляются, Еще на козах, как и на собаках, у нас ездят. Мы говорим иногда на козе не подъедешь, когда не знаем, как подступиться к кому-нибудь, словно коза – это нечто такое, чем обычно решаются дела.

Что и говорить, наши козы не менее загадочны, чем собаки. Пытались разгадать некоторых из них и этимологи. Вот что они пишут, например, о выражении отставной козы барабанщик. “Выражение идет от широко распространенной в старину ярмарочной забавы водить напоказ ручного медведя, которого сопровождал пляшущий мальчик, наряженный козой, и барабанщик, который бил в барабан, как бы аккомпанируя этой пляске” [24]. Ну что здесь скажешь. Может быть, и был такой обычай у наших предков, только что с того? Причем здесь отставная коза? Кто отправлял в отставку этого мальчика? На мой взгляд, объяснение еще более темное и абсурдное, чем само выражение. Как говорится, шито оно белыми нитками. Кстати, почему мы так говорим? Если вы спросите специалиста по этимологии, он обязательно придумает какую-нибудь историю про портного. А он здесь и ни при чем. Просто по-арабски била мантык значит “без логики”. По-моему, точнее о приведенном выше объяснении не скажешь. Во всяком случае, науки здесь никакой. Одна фантазия.

Чтобы восстановить логику, надо просто козу выписать арабскими буквами, получим судью. Кази, а по-арабски – это судья, вовсе не коза и даже не мальчик. Что касается обычаев, то здесь речь идет об обычае приводить приговор в исполнение сразу же после его вынесения, что требовало, чтобы в штате судьи был и барабанщик, под дробь барабана которого пороли, а по терминологии той поры “драли” (от арабского корня ДРЪ “снимать кожу”) провинившегося. Понятно, что судья имел огромный авторитет и вес среди мирян, но только до тех пор, пока не уходил в отставку, после чего становился человеком, не заслуживающим никакого внимания, таким, с которым можно было уже не считаться. В русском языке вообще-то есть слово кази. Поэтому странно, что мои коллеги-филологи не догадались, о ком идет речь.