Абрис. В паутине под лестницей
Шрифт:
– Это временно, милая. Он влюбится, и я немедленно расскажу о тебе, – щебетала мама, распихивая ее вещи по чемоданам. – Ты ведь у меня взрослая? Сможешь о себе позаботиться?
– Конечно, – устало соглашалась Кора, до этого момента не жившая самостоятельно ни дня.
Спорить было бесполезно. На другой стороне преимущество – слезы. Не всем женщинам доставался талант плакать по желанию, но Лиза овладела им в совершенстве.
Напоследок она выделила из сбережений небольшую сумму и посоветовала дочери скорее найти работу. И, конечно, купить другую одежду,
Кора сомневалась, что увидит этого человека раньше, чем они подпишут брачный договор, но ничего не сказала. Когда подошел срок переезда, она увидела на столе местную газету, а в ней колонку объявлений. И одно из них явно выделялось на общем фоне.
3
Теперь Кора могла позволить себе немного расслабиться. Чеховск оказался настолько непопулярен у путешественников, что даже бесплатное жилье здесь не пользовалось спросом. Какая удача!
Кора горько вздохнула. Что ж, прежде чем пойти исследовать общагу, стоило разобрать гардероб. А он у Коры был выдающийся. Из всех известных недостатков ее мать не могла похвастаться разве что жадностью.
Одежда и игрушки покупались в промышленных масштабах. И когда Кора решила отбросить навязанные рамки стиля, Лиза без вопросов выделила крупную сумму на покупку платьев в фирменном магазине для неформалов. Если подумать, даже ее бесчисленные браки и романы являлись своеобразным способом прокормить семью. И единственным ей доступным.
Со вздохом Кора приступила к распаковке. Куча времени ушло, чтобы просто втиснуть все разнообразие цветов, форм и текстур в этот жалкий крохотный шкаф. Он так и остался стоять с приоткрытыми створками, а из образовавшейся щели выглядывали волнистые края юбок, точно язык голодного моллюска.
Из оставшихся чемоданов Кора собрала в углу горку, а над ней повесила фотографию. С нее на девушку смотрел отец. Грузный мужчина, облаченный в латы и вооруженный турнирным копьем. Столько падать с лошади, ломать кости от ударов вражеского меча, чтобы умереть от тромба в сердце. Ужасающая несправедливость.
Кора поцеловала фотографию и вышла в коридор.
Все соседи прятались по комнатам. Было тихо. Наверху шаркали ноги в тапочках, но и только. В конце коридора находились душевые, и девушке сразу захотелось оценить масштаб бедствия. Толкнула дверь с расписанием подачи горячей воды, включила свет и заглянула внутрь.
Сырое помещение. Несколько душевых кабин с занавесками, треснувшие раковины. Однако и тут царила чистота, граничащая со стерильностью.
Кора двинулась дальше. Спустившись вниз, отметила, что консьерж покинул пост. Маленькая кухонька поразила наличием каменной печки, спокойно соседствующей с микроволновкой. Задний двор, больше и просторнее переднего участка, украшала беседка. Симпатичная. Вдоль ограды росли розовые кусты.
Кора села на скамейку. Огляделась. Каменная стена в человеческий рост резко контрастировала с унылым зданием общаги. Она была из другой эпохи, куда более романтичной.
Немного посидев под укрытием
Под ногами прошмыгнула рыжая кошка. Единственное живое существо, встретившееся ей за последние полчаса.
– Кыса-кыса-кыса, – неуклюже позвала Кора.
Ответом был мявкающий зевок. Рыжая плутовка подбежала к лестнице. Кора последовала за ней, желая узнать, чей это питомец, но остановилась у первых ступеней. Закуток под лестницей скрывал в себе дверь: грубую, деревянную и не очень-то крепкую. От петель и ручки во все стороны расходились нити паутины. Коре показалось, что она слышит внутри некую возню. Что бы это могло быть?
Но на втором этаже раздался скреб когтей, и она отвлеклась. Точно, нужно найти владельца кошек. Им оказалась старушка лет семидесяти. Она уже закрывала дверь своей комнаты, когда Кора вбежала на площадку.
– Стойте, подождите, – запыхавшись, сказала она. – Я ваша соседка.
Старушка удивленно моргнула. Щель проема немного увеличилась, позволяя рассмотреть ее лицо – спокойное, немного дряблое. На серых кудрях лежала пышная шляпка с искусственными цветами.
– Вот как. А я вас раньше тут не видела. Недавно вселились, дорогуша?
– Так и есть. Пару часов назад, и еще не освоилась. Все тут такие тихие, просто жуть!
Кора улыбнулась, пытаясь произвести хорошее впечатление. Друзья говорили, что у нее слишком серьезный и даже высокомерный вид, когда она молчит. Охотно верится. С таким-то острым носом и тяжелым взглядом серых глаз.
– Сюда приходят те, кому тишина по нраву, – мягко сказала старушка. – Вы привыкнете.
– Надеюсь. Впервые живу одна, и это… довольно странно.
– Одиночество само по себе бывает в тягость, особенно нежеланное.
Нет, ну почему она так ее рассматривает? Точно сомневается – реальна Кора или нет.
Между тем коты прибывали. Пять, нет, даже семь цветных спинок с задранными трубой хвостами просочились мимо их ног, и растворились в темноте комнаты. Должно быть, кошатница мучилась мигренями, поняла Кора. Прямо как Лиза. В такие моменты любой луч солнца вызывал у нее острый приступ боли.
– Давно живете в общежитии? Это ведь вроде центра поддержки людей, попавших в трудную ситуацию? – поинтересовалась Кора.
– Можно и так сказать, – вздохнула старушка. – Здесь легче, чем в других местах. Не так пусто и не слишком скучно. Если не мешать остальным, можно надолго задержаться.
– Ну, я всего на пару месяцев. Пока на работу не устроюсь.
– Дело хорошее, вот только вы так молоды… Даже не знаю.
– Хм? Вы о чем?
Она нахмурила куцые бровки, пожевала губы. Сказала чуть удивленно:
– Так ведь духи, милая моя.
– Духи? – машинально повторила Кора.
– Вам не сказали? Их тут полно. А молодость и жизнелюбие для некоторых, как мед для мух. Вот и переживаю за вас, душечка, – как же вы работать-то будете…