Абсолют
Шрифт:
Горн, заметив, что юноша наслаждается видом красивых гор, сказал:
– Богиня Сита посылает нам хороший день.
– Богиня Любви и плодородия? Это правда, что в горах хранится ее огромная статуя из драгоценного металла и что ее стерегут женщины войны?
– Да, Рауль, это правда. Жрецы каждый год отправляют туда молодых, красивых девушек, те, которые хотят посвятить себя служению богине Сите. Они охраняют статую и никого не подпускают к ней из простых смертных, чтобы оставлять статую непорочной, как сама невинность, и чтобы тем самым не разгневать богиню.
– Ты, Горн, говорил, что народ, где находится
– Так и есть, Рауль, береги ее.
Рауль повернулся к Горну, сидевшему у его ног.
– Я хочу видеть ее.
– Только тогда, когда ты станешь Царем, и я посвящу тебя во все, что ты должен знать. А сейчас нам пора возвращаться во дворец.
Перед тем как им спустится в долину, Рауль посмотрел слева от себя, в конце долины начинался мрачный, густой лес, из этого леса появился когда-то давно его народ Арицы, со стороны этого леса могла прийти смерть и разрушение, там, в его глубине и глуши жил народ Нарки. Когда-то единое племя с Арицами, Нарки проповедовали черную магию, поклонялись черным богам и поэтому назывались черной расой. Они не приняли истину Рамь, поэтому произошел раскол. Между этими народами давно не было войн, но народ Арицы еще помнили своих кровожадных соплеменников и не забывали о лесной опасности, хотя охотились в этих лесах без страха и пользовались его плодами, конечно в пределах разумного, не заходя глубоко в лес. За городом, глубоко в долине, роскошные земли Арицов граничили с дружественным народом Анталы, они в свое время также приняли веру белых богов, возделывали земли, выращивали скот, а самое прекрасное, их земли выходили к огромному морю. Давней мечтой обоих народов было воссоединение, но в силу обстоятельств эта мечта оставалась мечтой.
Роман проснулся от того, что в дверь позвонили, он с трудом оторвал голову от подушки, во рту было сухо, погано, в комнате стоял спертый воздух. Он поднялся только на третий звонок в дверь, заставил подняться своему телу, с трудом нащупал тапочки, поправил трусы на голом торсе, неотличающимся особыми атлетическими чертами. Шаркая ногами по полу, подошел к двери, не глядя в глазок открыл дверь, направился сразу на кухню, даже не взглянув, кто к нему пришел. На неработающем холодильнике лежали сигареты, взял из пачки сигарету, прикурил, еще непотушенной спичкой, зажег газ, поставил на плиту полупустой чайник. Сел за стол, поднял тяжелую голову, увидел в дверном проеме кухни свою давнюю знакомую Марину, они дружили с детства, жили в одном доме, и даже поступили учиться в институт вместе, в котором и учились третий год на историческом факультете. Марина рассматривала его внешний вид, печальным взглядом покачивая головой, тихо спросила:
– Опять?
Роман виновато отвел взгляд, с нервозностью и дрожью в голосе проговорил:
– Опять, опять, что опять?
– Ты опять принимал наркотики?
– Не опять, а снова, тебе-то что? И вообще не лезь ко мне в душу, отстань.
На плите засвистел чайник, Марина сняла его с плиты, спросила:
– Тебе как всегда, кофе?
Роман выдохнул:
– Да.
Затушил сигарету. Марина налила ему чашечку кофе без сахара, поставила на стол перед ним, села за стол, уставилась тем же взглядом на Романа, проговорила:
– Ты на меня, Ромка, не обижайся, я тебе зла не хочу.
Роман сделал глоток кофе.
– Только не учи, Марго, меня жить.
– Да ты и не живешь, так существуешь, скоро тоже, как Борька, от передозы лапки откинешь.
– Я не откину, я не такой дурак, как некоторые. Ты чего пришла? Что нужно?
– Узнать, пойдешь в институт или нет.
– Нет, хреново себя чувствую.
Марина тяжело вздохнула.
– Тебя так из института выкинут.
– Не велика беда, восстановлюсь на следующий год.
– Это надо быть полным дураком, чтобы перед последней сессией бросать учебу.
Роман допил кофе.
– Я просил тебя, чтобы ты не читала мне нотации, ты мне не мать.
– Вот именно не мать, а жаль что тетя Александра в больнице уже год, она бы такого не допустила.
Роман резко спросил.
– Дай сигарету.
Марина подала ему сигарету, Романа трясло, он уже не мог прикурить сам, Марине пришлось самой прикурить сигарету ему. Роман сделал глубокую затяжку, спросил.
– Ты принесла?
Марина решила соврать:
– Нет, у меня нет денег. А Ганс тебе в долг больше не дает.
Опухшее, с черными кругами под глазами, лицо Романа исказилось в страшной гримасе. Металлическим голосом он проревел:
– И ты туда же! Хочется тебе надо мной издеваться, не ври, если ты пришла ко мне, чтобы забрать меня в институт, то у тебя точно есть.
Марина выдержала паузу, проговорила:
– Да, я принесла, ты прав, но постарайся это растянуть на целый день, уменьши дозу.
Марина положила на стол квадратик из сигаретной фольги.
– Здесь две дозы.
Дрожащими руками Роман отварил себе раствор. На руках вен уже не было, он сделал себе укол в вену на ноге, с облегчением откинулся на спинку стула, закрыл глаза. Через несколько минут, не открывая глаз, проговорил:
– Вот теперь становится хорошо. Где брала дрянь?
– У Ганса, где еще.
Роман открыл глаза.
– Перестал падла мешать героин с димидролом. Спасибо тебе, Марго, не дала умереть старому другу.
Марина закурила сигарету.
– Если бы ты знал, как мне противно покупать для тебя эту гадость, я всегда проклинаю себя за это. Ты ведь обещал завязать.
Роман поднялся со стула. Глаза его из мутных превратились в стеклянные, он сел перед Мариной на корточки, ласково проговорил:
– Я обещаю тебе, что брошу, но сейчас не могу.
– Но почему?
– Я не могу бросить свой народ.
– Ты вчера опять принимал ЛСД?
Роман положил руки ей на колени.
– То, что я вижу под этим кайфом – это не спроста, именно под «ЛСД» я вновь и вновь возвращаюсь в одно и тоже место, ты не представляешь, какая там прекрасная жизнь, доброта и любовь к людям присутствует там, в полной мере этого смысла слова.
Марина тяжело, с волнением в голосе выдохнула:
– Пойми меня, Ромка. Это все твои фантазии, иллюзии, ты ведь грамотный парень, ЛСД, это глюкоген, ты ловишь глюки, вернись к реальному миру: ты тонешь в дерьме. Подумай о своей матери, она уже год, как лежит парализованная в больнице.
– Марина, я плачу за лечение. Ты не права, я не забываю о ней.
– Да. Если бы она знала, откуда берутся у тебя деньги, она бы сразу умерла. Ты грабишь людей, взламывая их квартиры…
Роман прервал ее: