Абсолютная защита
Шрифт:
– Вот тут ей небольшая малявочка, я написал, – протянул мне небольшую записку Ян. – Передадите?
– Да, передам.
– Что вы думаете о гибели Громова?
Я сделал паузу, словно обдумывая, что мне сказать.
– Громов попытался исправить свою ошибку, – сказал Ян.
– Какую?
– Свое неправильное поведение на первом заседании суда, – коротко добавил Ян. – Ему никто не давал таких полномочий.
– Я тоже этому удивился, – кивнул я. – Он почему-то сразу стал ее обличать.
– Да,
– Да, ситуацию он исправил.
– А дальше, видимо, посчитал, что лучший способ исправить свою ошибку полностью – это отбить Марину Михайловну от конвоя.
– Но получился прокол, неувязочка.
– Да что теперь! О мертвых плохо не говорят, – добавил Ян.
После этих слов у меня не осталось сомнений, что этой акцией руководил Ян, и именно он заставил Громова поменять показания, а может, и предпринять попытку нападения на конвой у здания суда.
После разговора с Яном я поспешил к Марине. Она встретила меня приветливо, будто знала, что ей снизили срок. Я сказал ей об этом. Она подошла ко мне, обняла и поцеловала. Я почувствовал, как сильно бьется ее сердце.
Потом я рассказал ей о встрече с Яном, о нашем разговоре и передал записку. Она быстро прочла ее, тут же достала зажигалку, сожгла листок и выбросила пепел в окно.
– Что-то серьезное? Какие-то угрозы? – поинтересовался я.
– Нет, все в порядке, – ответила Марина. – Никаких угроз.
Потом она неожиданно подошла ко мне и сказала, перейдя на «ты»:
– Я так тебе благодарна! Я очень рада, что не ошиблась в тебе, что именно ты был моим адвокатом. Это большой успех! Я, честно говоря, рассчитывала, что мне дадут лет десять, а тут – три года! Может быть, я под амнистию попаду…
– Да, вполне возможно, если амнистия будет.
– А никаких дат, по которым проходит амнистия, не ожидается?
Я пожал плечами:
– Трудно сказать. Это совершенно непредсказуемый процесс. Если обстановка в стране изменится…
– А что еще может повлиять на то, чтобы человек раньше вышел из заключения?
– Его поведение, добросовестная работа в местах лишения свободы, – начал я перечислять, – болезни…
– Нет, болезни нам не нужны, – сказала Марина.
Я понимал, что она берет курс на снижение своего срока хотя бы наполовину.
– Знаешь, – Марина приблизилась ко мне, – у меня план родился… – И она быстро прижалась ко мне. – Я хочу отблагодарить тебя. – Неожиданно она стала целовать меня.
– Каким это образом? – поинтересовался я.
– А ты не догадываешься? – И она быстро провела рукой по моим брюкам.
– Погоди, Марина, ты что? Вспомни, где мы находимся!
– А где? Тут даже романтично! Я с конвоиршей договорилась, она нам целый час дала, не будет трогать. Я ей заплатила, – Марина попыталась расстегнуть мои брюки. – Я очень хочу тебя отблагодарить! Я тебя очень хочу… У меня мужчины не было больше двух месяцев. А ты мне очень нравишься, – и она начала осыпать меня поцелуями.
Я попал в совершенно дурацкое положение. Сам не знаю, как все получилось, но произошло все достаточно скомканно…
Поправив одежду, Марина сказала:
– Ну вот, если это свершилось, то очень хорошо!
– Что свершилось? – переспросил я.
– А то, что у меня наступили опасные дни, и вполне возможно, что я от тебя забеременела. И теперь, если я рожу ребенка, то думаю, что срок мне уменьшат. Как ты считаешь?
Я был в шоке. Господи, неужели меня так глупо подставили?! У Марины – ребенок от меня? Зачем? С другой стороны, ее понять можно. Лучше отсидеть год и потом выйти на свободу, чем мучиться три года. А ребенок? Господи, зачем я это сделал!
– Да не переживай ты так, – улыбнулась Марина, – я пошутила!
Но я прекрасно понимал, что никакой шутки тут быть не могло.
Вскоре я покинул изолятор. У меня было странное состояние. С одной стороны, меня тянуло к Марине, она нравилась мне. Но с другой – так глупо подставиться! А вдруг она и вправду родит? Что будет дальше? Вот он, любовный треугольник… Да нет, тут уже не треугольник, а четырехугольник получается…
Несколько дней я обдумывал сложившуюся ситуацию и разработал несколько вариантов. Я хотел прийти к Марине на следующий день, чтобы обсудить их с ней.
Через три дня я приехал в следственный изолятор, быстро заполнил листок вызова Марины и протянул его сотруднице картотеки. Женщина взяла листок, стала искать карточку, потом перешла к другому ящику и неожиданно протянула мне листок обратно.
– А вашу подзащитную отправили в колонию, – сказала она.
– Как в колонию? Когда?
– Сегодня утром. Опоздали! Приехали бы на час раньше – может быть, и застали бы еще.
– Но как мне ее найти?
– Пойдите в оперчасть, узнайте там, в какую колонию ее отправили.
Я поспешил в оперчасть. Но там мне сказали только, что пока еще ничего неизвестно и нужно связываться с ГУИНом, Главным управлением исполнения наказаний.
Все мои хлопоты успехом не увенчались. В голову пришла мысль: а что, если снова обратиться к Яну?
Через несколько минут я был в банке. Пройдя через приемную, я обратил внимание, что на месте бывшей секретарши Насти Лобовой сидит другая девушка, симпатичная блондинка.
Я вошел, поздоровался с Яном.
– Ну как дела, адвокат? – спросил он.