Абсолютное правило
Шрифт:
— Возможно… все возможно. — Машина затормозила около двухэтажного дома. Над крыльцом и в окнах первого этажа горел свет. — Нас уже ждут. Пошли.
Мы вышли. Сом торопливо, почти бегом пересек лужайку перед домом и поднялся на крыльцо. Я еле успел догнать его, прежде чем он вошел. Да, парень, наверное, сейчас растерян как никогда. Или уже понял, насколько велика может быть трагедия!
Вероника стояла в коридоре. Видно, она услышала звук подъехавшей машины и собиралась выйти навстречу. Впервые я увидел ее, одетую в красивое черное платье. На груди — колье.
Волосы завиты и хорошо уложены на плечах. Вот теперь точно и бесповоротно — я в нее влюбился!
— Где Вася? — хором спросили Сом и Вероника друг у друга и замерли с открытыми ртами.
Взволнованный Сом и не менее взволнованная Вероника. Тут не надо быть детективом, чтобы понять, что и у них что-то случилось.
— Где он? — наконец повторил Сом. — Нам надо кое о чем поговорить!
— Я думала, что он поехал к вам. Ему надо было срочно поговорить с Виталиком… Максим что-то узнал в подземке о том, что происходит. Что-то очень важное для всех игроков… Вася взял с собой ноутбук и сказал, что встретимся в Цитадели, на конференции.
— Мы тоже кое-что узнали, — ответил Сом. — Думаю, тебе лучше сесть.
— Что такое? — Вероника посмотрела на меня. — Исправители?
Естественно, первое, о чем она подумала, так это то, что за мной пришли Исправители.
— Нет. Исправители уже ни за кем и никогда не придут. Их уничтожили!
— Ч-что? — Вероника тяжело опустилась на краешек тумбочки, стоящей в коридоре под зеркалом. — Ну-ка расскажите подробнее.
Сом вздохнул (что-то голос у него задрожал. Видно, тоже нехило перепугался), и очень быстро пересказал Веронике все мои догадки. По мере его рассказа ее лицо вытянулось от удивления, а глаза вдруг сделались большими и бездонными. Как тогда, в подземке. Она переводила взгляд то с меня на Сома, то куда-то в потолок, то вообще словно смотрела в пустоту, размышляя о чем-то, ведомом только ей самой.
Мне показалось, что она не поверила.
Когда Сом закончил, коридор наполнила звенящая тишина. Вероника молчала, покусывая губу, пытаясь понять и осознать.
Сом молчал, потому что он-то как раз поверил моему рассказу. Я почему-то был в этом уверен. Слишком много доказательств. А перед фактами даже адвокату не устоять!
А мне больше нечего было добавить. Разве только самому попытаться понять, а для чего, собственно, я вдруг помогаю игрокам Зари? Что такого они для меня сделали? Или что меня все еще удерживает около них?
Ведь, по моей логической цепочке, если нет Исправителей, то никто меня искать не будет, никому я не нужен. Даже сумеречным, которые использовали меня только как способ найти Васю. Или Веронику? В любом случае им это не удалось, и сумеречные вызвали их обоих на конференцию. Теперь я никому не нужен! Так почему бы не уйти? Что же меня держит?
Может, та самая непонятная древняя сила, которая едва не свела Колю с ума и открыла всю его извращенную сущность? Думаю, я не смогу уйти от них, пока не выясню, кто же я есть на самом деле.
— Все так… нелепо, — наконец произнесла Вероника. Тихо-тихо, словно самой себе. Словно уговаривала себя, что все сказанное — правда, хоть и кажется выдумкой. Фантомом. — Вы меня… не разыгрываете, случаем?
— Ни в коем случае, — ответил Сом тоже тихо. — Поверь нам. Все, что я рассказал, — правда! Сумеречные начали настоящую войну! Теперь уже не до правил. И не до Игры! Теперь только один вопрос — что они предпримут дальше!
— И все-таки как все странно… — прошептала Вероника. Смотрела она в пол, не поднимая на нас глаз. — Я же знаю Колю! Уже столько лет знаю! Не может он быть сумеречным! У него же такой добрый характер! Двое детей. Жена… Катя… она же такая милая женщина! А всего недели две назад он при мне разговаривал с Исправителем! О чем-то просил его… я не помню…
— Фикция! — резко сказал я. — Он пудрил вам всем мозги."
— Зачем?
— Для информации! Информации, нужной сумеречным, чтобы что-то предпринять против вас же самих.
— Убить нас всех?
— Почему бы и нет! Вы игроки, которых надо убить, чтобы остаться навеки бессмертными. По-моему, такой поворот дела самый логичный в данной ситуации!
— Но мы же не в двадцатом веке живем. Ты думаешь, они не понимают, что если предпримут подобный шаг, то заденут не только весь мир игроков, но и мир обычных людей!
— А может, им наплевать! — встрял Сом, — Вероника, когда ты последний раз получала информацию о сумеречных?
— Лично я не занимаюсь этим. Это по Васиной части, — Вероника задумалась, — но он тоже что-то говорил о том, что сумеречные затаились…
Неожиданно до меня дошло.
— Вася тоже догадался! — выпалил я. — Он все понял! И обо мне и о сумеречных! Он в тот день еще догадался, когда мы только приехали в Краевское и выяснилось, что в метро сумеречных было больше, чем положено!! Вот почему он ушел в Цитадель — чтобы подтвердить свои догадки! Возможно, он уже допрашивает жреца!
— Вася мог, он у нас умный парень! — Сом склонился над Вероникой. — Поверь нам! Я понимаю, что тебе это очень трудно, как и мне было полчаса назад, но все же…
— Знаете… это напоминает мне тот день, когда меня Решили включить в Игру! — тихо произнесла Вероника. — Они просто пришли ко мне — три молодых человека в рясах, чтобы все думали, что они священники, и, сев около меня в кружок, стали говорить мне о благах Игры. О богатстве, которое я буду иметь, о бессмертии, о собственной неуязвимости. О том, что в моей голове теперь будет умещаться столько мыслей и информации, сколько я захочу… Но я ведь хотела стать всего лишь лекарем.
Я удивленно посмотрел в ее широко открытые глаза. Значит, прав был Коля, прав.
— Мне, честно говоря, не надо было всего того, что предлагали священники, но я пошла за ними. Почему? Сама не знаю. Что-то подсказывало мне, что так будет правильнее для всех, кто меня тогда окружал. Наверное, в том внутреннем голосе была частичка и самого Создателя, — она грустно усмехнулась, — я ведь не поверила тогда ни единому слову священников. Настоящая вера пришла после, спустя, наверное, двадцать, а то и тридцать лет. Даже, скорее всего, только после того, как я вновь увидела своего первого мужа. Он был дряхлым, седым стариком с выпадающими зубами и морщинистой кожей, а я — все такая же молодая и красивая, как и прежде. То-то он удивился… бедняга.