Абсолютное зло
Шрифт:
– Нет, – равнодушно отозвалась. – Тебе что-то известно?
Он отрицательно качнул головой, уверенно сокращая шагами расстояние между нами.
– Надо будет самому наведаться в участок, – небрежно заявил, заставив мое сердце замереть.
– Не глупи, – во что бы то ни стало, я намеревалась отговорить его от этой затеи. – От того, что ты дышишь им в затылок, они работать лучше не станут.
К тому же я обыкновенная лгунья и меня не надо ни от кого защищать. Тем более Роме. Но он в очередной раз показал свой характере.
– Мне
– Не ввязывайся в это! – я чуть не сорвалась на крик. Рома удивленно взирал на меня, вероятно, ломая голову, какое неосторожное слово вызвало у меня такую бурную реакцию. Я не видела другого выхода, кроме как использовать в своих интересах его симпатию ко мне. – Не хочу, чтобы ты пострадал, – слова давались с большим трудом, – это может быть опасно.
– Ладно, не буду, – стал более мягким и сговорчивым. Как я и предполагала, даже слабая надежда на взаимность затмила все остальные желания. Рома чуть подался вперед, видимо, порываясь обнять, но сдержался и остался на месте: – Не переживай. – На этот раз я выкрутилась, но в копилку моих прегрешений упала еще одна монетка. – Я буду за тобой присматривать, – он окончательно взял на себя роль моего личного защитника. – Пока не найдут этого урода, ты не выйдешь на улицу одна, – прозвучало в ультимативной форме.
– Прости, что? – показалось, я ослышалась или неправильно поняла.
– Утром я буду подвозить тебя до консерватории – мне все равно по пути в институт, а вечером отвозить домой, – перечислял все пункты прекрасно расписанного плана. Предполагая, что с моей стороны возможен протест, он постарался смягчить ситуацию: – Ты сможешь продолжать вести обычную жизнь, просто я буду следить, чтобы никто подозрительный не крутился поблизости. А если такой появится, позабочусь о нем.
Я молчала, сердито пыхтя. Из всего сказанного мне больше всего не понравилось слово «следить». Получается, он собирался контролировать мою жизнь?
– Эта плохая идея, – изо всех сил сохраняла спокойствие.
– А, по-моему, отличная, – настаивал на своем.
– Найди себе другой объект для наблюдения, – не сдержала раздражение, – а за мной не надо ходить по пятам. – Собиралась закончить разговор, постепенно превращающийся в пресловутую ссору, и позорно сбежать с поля боя.
– Я же всё объяснил, – выкрикнул мне в спину, чем привлек внимание Иры, и она выглянула из кухни.
– Чем ты опять недовольна? – она почему-то именно меня посчитала зачинщицей спора.
– Она злится, – пояснил Рома, уверенный, что та непременно примет его сторону, – потому что не хочет, чтобы я подвозил ее, пока полиция не найдет нападавшего.
– Здорово! – радостно воскликнула Ира, чуть не захлопав в ладоши. – Честно говоря, мне будет так спокойней: знать, что ты не одна, – без тени смущения
Тут нечего было и думать, никакая опасность мне не грозит. Но каждым днем оставалось все меньше веры в это.
– Не вижу в этом смысла, – искала разумные доводы, чтобы отказаться. – Нападавший, – коробило называть так Дана, – не знает моего имени или адреса. Как он меня найдет? И вообще, зачем это делать?
Но Дан все же сумел. Трудно представить, как возможно выследить человека, даже не зная его имени. Для него я незнакомка, никто.
– Кто разберет этих психопатов!?– всплеснула Ира руками.
Едва сдержалась, чтобы не ринуться на защиту Дана. Не находила ему оправданий и не понимала логики поведения, но разбрасываться таким громкими заявлениями, как психопат, не стала бы.
Ира долго уговаривала согласиться на нелепый план моей защиты. Даже пустила в ход шантаж, угрожая, что позвонит моим родителям. Это был удар ниже пояса. и мне ничего другого не оставалось, как согласиться.
Только на следующее утро я строптиво улизнула из квартиры до того, как за мной заехал Рома. Правда, после занятий он уже поджидал меня перед входом в консерваторию.
Он сидел на краю капота и через черные очки разглядывал толпу, чаще провожая взглядом студенток в мини-юбках. В какой-то мере я испытала облегчение, что его увлечение мной не столь серьезно.
Парень заметил меня, стянул очки и широко улыбнулся:
– А ты неуловимая, Мар, – развел руки в стороны, открывая для меня объятия.
– Думала, вчера мы поняли друг друга, – надеялась, что утренняя выходка более доходчиво объяснит мою позицию. Нечто незнакомое внутри меня, как будто мирно спавшее до этого, заставляло сопротивляться до последнего.
– Будем считать, что я непонятливый, – и открыл передо мной дверь машины, настойчиво приглашая внутрь.
– Чувствую себя заключенной, – обреченно вздохнула, надеясь, что он проникнется состраданием и избавит меня от повинности, но тот решительно игнорировал все мои уловки. В итоге, я смирилась с неизбежным и опустилась на сидение. – Это в первый и последний раз, – предупредила. Хотя его довольная ухмылка говорила о том, что у него иное мнение на этот счет.
В пятничный вечер дороги были загружены, машины тянулись нескончаемой вереницей, и мы медленно ползли вперед с периодическими остановками. Старалась не думать о том, что если бы не этот Ромин надзор, то я давно бы добралась до дома, всего лишь прогулявшись двадцать минут пешком.
Рома нервно постукивал пальцами по рулю, а я, отвернувшись, разглядывала через стекло спешащих по своим делам прохожих.
– Знаю, сейчас неподходящий момент, – голос Ромы звучал неуверенно, – но, может быть, сходим как-нибудь в кино или еще куда? Вдвоем.